Обожаю точить любимый нож. В этом есть что-то успокаивающее и одновременно увлекающее. Сама мысль о том, что скоро его придется пустить в ход, согревает душу. Раз за разом проводишь точильным камнем по лезвию и уже предвкушаешь, как оно с легкостью будет разрезать податливую живую ткань. Разрезать, чтобы дать облегчение, избавить от страданий…
…Многие ученики спрашивают меня, почему я ушёл с, без сомнения, почётной и хорошо оплачиваемой должности придворного медика сирийского царя. Да, меня, ученика Теофраста, (который, в свою очередь, был учеником великого Аристотеля) уважали и ценили, взять хотя бы случай с царевичем Антиохом и Стратоникой¹, но… Не хватало мне всех знаний, накопленных эллинами. При всём почтении к Асклепиадам², многие их теории явно ошибочны. Поэтому я и перебрался в Александрию…
Режущая кромка достигла бритвенной остроты. Я довольно хмыкнул, положил нож к другим инструментам в свёрток из ишачьей кожи, поправил гиматий, взял свёрток и дорожный посох, вышел на улицу.
***
На пороге анатомического зала меня встретил Антиной, лучший ученик. Эллинизировавшийся египтянин, сын бальзамировщика, он схватывал знания буквально на лету. Через год из него выйдет толк, если будет прилежно заниматься…
- Господин Эрасистрат, всё готово, - молвил Антиной.
- Хорошо, - ответил я, входя в зал. – Все собрались? Подопытный готов?
- Да, господин Эрасистрат, только вас ждали…
Всего в зале было десять будущих врачей, двое суровых стражников-египтян и, собственно, подопытный, заранее подготовленный – сиречь напоенный вином до бессознательного состояния.
- Ну-с, приступим, - произнёс я после краткой молитвы Асклепию. Раскрыл свёрток с инструментами, выбрал нужный нож, жестом приказал прекрасно сложенным стражникам держать преступника (ибо просвещению «помогали» смертники, вместо казни во имя закона присылаемые к нам… во имя науки). Поправив складки одежды, я склонился над негодяем и сделал аккуратный разрез от нижнего края грудины до лобка с таким расчётом, чтобы разрезать слой кожи и мышц, не повреждая внутренние органы. Стараясь не обращать внимания на визг и дёрганья подопытного, четырьмя щипцами, скреплёнными воском³, зафиксировал рассечённые ткани в раскрытом положении.
- Видите? – обратился я к ученикам, бесстрастно взиравшим на операцию. – Органы покрыты рыхлой тканью⁴. Теперь…
Взяв поудобнее нож, рассёк эту ткань, которая, по всей видимости, предохраняет внутренние органы живота и удерживает их в положении, предназначенном богами.
Преступник дёрнулся пару раз и затих.
С помощью более тяжёлых массивных щипцов так же зафиксировал рыхлую ткань.
- Ну а теперь подойдите поближе, сказал я, вытирая руки о тряпицу. – Последователи Гиппократа ошибочно полагают, что здоровье организма зависит от четырёх жизненных соков, а болезни происходят от расстройства их соотношения и обращения. Достаточно только глянуть внутрь человека, чтобы понять, что это не так… Самая крупная система органов предназначена для переваривания пищи, смотрите, одних кишок сколько. Постепенно усваиваясь, пища по венам идёт в печень, а оттуда в сердце и лёгкие, где контактирует с душой и воздухом…⁵
***
После занятия я позволил себе немного расслабиться в тени сикоморы во дворе Мусейона. Всё-таки непрятный осадок в душе остаётся после живосечений. Да, они преступники, да, они осуждены на смерть, да, мои опыты идут на пользу науки, чтобы врачи лучше лечили других людей, но иной раз задумываешься: а не безумец ли я?.. Проводить вскрытия мёртвых тел – это другое, те же египтяне столетиями бальзамировали своих царей и вельмож… Но люди, живые люди, пусть даже и преступники…
Время, которое я отвёл для отдыха, подошло к концу. Тень от солнечных часов словно указующий перст смотрела в сторону входа в хранилище рукописей. Туда я и отправился, опираясь на посох. Годы дают о себе знать…
Ничего. Даже если после смерти боги низвергнут мою душу в Тартар, мои изыскания будут служить следующим поколениям. И это лучшее из благословений…
***
Хранитель рукописей улыбчивый эфесянин Зенодот поспешил мне навстречу.
- Хайре! – поприветствовал я друга. Всё изучаешь Гомера?
- Пока нет… - на миг улыбка покинул лицо Зенодота.
- А что случилось?
- Ох, постоянно чувствую недомогание. Каллистрат-ризотом⁶ делал мне серию кровопусканий, но что-то лучше не становится…
Сей незнакомый мне Каллистрат явно идиот, что я не переминул сообщить библиотекарю.
- От кровопусканий в большинстве случаев становится только хуже. Лишь дикие варвары⁷ считают такую процедуру полезной… Рекомендую воздержаться от обильной пищи, попитаться пока варёными корневищами молодого папируса. И побольше двигайся на свежем воздухе, не засиживайся подолгу в книгохранилище, хорошо?..
Зенодот согласно кивнул.
- Вот и славно. Выдай-ка мне пятый свиток Имутеса⁸…
Взяв серо-зелёное сокровище древней мудрости, я отправился домой.
***
Вечерело…
…Обожаю точить любимый нож. В этом есть что-то успокаивающее и одновременно увлекающее. Сама мысль о том, что скоро его придется пустить в ход, согревает душу. Раз за разом проводишь точильным камнем по лезвию и уже предвкушаешь, как оно с легкостью будет разрезать податливую живую ткань… Завтра предстоит ответственная операция – надо будет ампутировать⁹ мёртвую руку¹⁰ фалангита, раненного в какой-то бессмысленной битве. Операция будет тяжёлой, не факт, что воин выживет, но иначе он умрёт от заражения крови…
Я посмотрел на поблёскивающие инструменты, разложенные на столе. Уверенность в благополучном исходе операции охватила меня.
Завтра я ещё раз докажу, что живу не зря. Завтра…

_______
Примечания.
1 – известен случай, когда Эрасистрат по пульсу распознал тайную любовь царского сына. У Селевка занемог неведомо чем его сын Антиох. Эрасистрат стал щупать ему пульс, пульс был вял и вдруг забился стремительно. Врач оглянулся — через комнату проходила молодая мачеха царевича, по имени Стратоника. Эрасистрат сказал царю: «Твой сын умирает от любви к недоступной женщине». Селевк воскликнул: «Разве есть для царского сына недоступная женщина?» — «Он умирает от любви к твоей жене». Обрадованный Селевк тотчас развелся с женой, выдал ее за сына, в свадебный подарок им выстроил город Стратоникею, а Эрасистрат стяжал громкую славу.
2 – потомки и последователи легендарного врачевателя Асклепия, впоследствии обожествлённого. В частности, Гиппократ считался потомком Асклепия.
3 – в античном мире зажимов не было.
4 – брюшина.
5 – при всей гениальности открытий древних медиков, многие их теории были ошибочны.
6 – ризотомы (греч. «корнерезы») – собиратели лекарственных растений, аналог аптекарей.
7 – лечение кровопусканием было популярно у скифов.
8 – Имхотеп (греч. Имутес) – великий врачеватель древнего Египта. Оставил после себя множество научных трудов по медицине. В частности, авторство «папируса Эдвина Смита» приписывают Имхотепу.
9 – Эрасистрат применял перевязку крупных кровеносных сосудов, что дало возможность проводить ампутации конечностей.
10 – начинающаяся гангрена.