Ангельская пыль

1

Встань человек! Отряхнись, утри кровь и оглянись назад. Что ты видишь? Неподъёмную тяжкую ношу прошедших лет? Бесцельно прожитые годы? Бремя грехов и предательств, что терзает твою душу?
Нет.
Только горы трупов и бетонную черепаху саркофага.
Ты не жалеешь о прошлом.
Его у тебя нет.
Оно осталось за бетонными стенами четвёртого энергоблока.
Но радоваться рано.
Потому что будущего у тебя тоже нет.
Есть только настоящее. Суровая реальность, наталкивающая на мысли о суициде.
Обломок ножа лежит в кармане куртки. Достань его и вскрой вены.
В конце концов, это даже красиво – покончить с жизнью в сотне метров от ЧАЭС, под заунывный вой ветра…

-… если ж он не скулил, не ныл. Пусть он хмур был и зол, но шёл. А когда ты упал со скал, он стонал, но держа-а-ал…
- Уймись уже! – грубо прервал Маслова Кенни. – Без тебя тошно.
Высоцкий не доставлял. Совершенно.
Маслов вперил в одиночку гневный взгляд, и уже собрался было вступиться за классика, но Седой осадил его:
- Молчи, сержант.
И опять закурил.
Шёл двадцатый день пути. Высоцкий не доставлял. Совершенно.

- А вот у нас тушканов жарили! – Кенни гордо выпятил грудь и поднял палец к небу. – Шашлык-машлык, понимаешь. Вкуснота-а…
- У, анархия. Жрёте дрянь всякую, - без особой злости, а скорее по привычке бросил Маслов.
- А вы кирзу грызёте, - парировал Кенни. – И в сортир строевым шагом ходите. Под песню.
Маслов кинул в него болтом. Кенни увернулся.
- Успокойтесь горячие парни, - проворчал Седой, выпуская в воздух клубы синеватого дыма. – Тушкан – та же крыса, только больше. А крысы дрянь всякую переносят.
Маслов хмыкнул и победно воззрился на анархиста.
- А что в «Долге» кирзачи с голодухи жрут – это неправда. У них ещё портянки не кончились…

- Твою бабушку! – Кенни даже присвистнул. – Гля, чего тут лежит!
- Искатель, - спокойно кивнул Седой. – Не дошёл бедолага, помер с голоду. А в естественной среде обитания, Искатели питаются падалью.
- Это типа шакалы, они? – уточнил Кенни.
- Ну да.
- Во! А ты не верил, говорил нормальные ребята, - анархист ткнул Маслова в бок. Тот стоял с унылым видом.
- Обманывали, значит.
- Обманывали, пидорюги…

- Слышь, Масло.
- Чё те, анархия?
- А Седой-то, крыса.
- Чего это?
- А я вчера видел как он порох с патронов ссыпает!
- Баран, он вторую неделю без курева сидит…
- И?
- Нюхает он его! Нюхает!
- Заткнитесь, придурки, - лениво протянул Седой, переворачиваясь на другой бок. – Спать мешаете…

- Уф, живучий зараза попался!
- Ага, два рожка истратил.
- Ладно, нечего лясы точить. Тащите ножик, щас разделывать будем.
- Лады, только по карманам пошарьте – может завалялось чего полезного…

Пистолет полетел в кусты. Следом полная обойма.
- Не смешите меня! С «макаром» на кабана ходить – гиблое дело…
- Так что ж голыми руками предлагаешь?
- Не перебивай! Бесполезен «макар», короче, рукоятка маленькая слишком. То ли дело автомат – как вдаришь прикладом – мозги из башки вон…

Жрать хотелось страшно, а по дороге как назло никто не попадался. Это Припять, детка. Мёртвый город. Здесь даже зомби сухие и чёрствые.
«Каннибализм – пережиток прошлого или эффективный способ сократить количество пайщиков?» - думал Кенни.
- …его плоть и кровь вновь насытят нас! А за смерть ему, может Бог воздаст…
- Чево-о?
- Да так, жрать хочется, говорю…

- Раз уж мы одна команда, значит, можем положиться друг на друга, верно? - заявил Маслов во время одного из привалов.
- Ну, допустим, - осторожно ответил Кенни и на всякий случай положил руку на кобуру.
Долговец сделал вид, что не заметил этого.
- Не допустим, а можем, - рявкнул он, и Кенни поспешно закивал.
- Само собой! - заверил Маслова я.
- А чтобы доверять, друг другу, мы должны знать, что у кого на уме, - заключил тот.
- К чему ты клонишь то? - поинтересовался Седой, поднося к носу щепотку пороха.
- Каждый должен знать, зачем другой идёт к Золотому шару, - наконец закончил мысль Маслов.
Над стоянкой повисла тишина. С минуту все молча, таращились на долговца, пока, наконец, Кенни не расхохотался.
- Ай, шутник! - говорил он, заливаясь смехом. - Ну, подловил!
По лицу долговца было видно, что шуткой тут и не пахнет.
- Зря смеёшься, - сказал Седой, стряхивая пепел на землю. - Кто его знает, что ты у Исполнителя просить собрался. Может счастья всем даром, а может и смерти нашей...
Кенни прекратил смеяться и вперил удивлённый взгляд в Седого.
- Ты же знаешь Макс, - медленно произнёс он. - Если бы я хотел чьей-то смерти, то давно мог бы убить этого человека во сне.
- Едва ли, - вмешался Маслов. - Я последние дни, почитай и вовсе не сплю…
Кенни хмыкнул. Седой насмешливо поглядел на Маслова.
- И всё-таки я настаиваю, - сказал он. - Спросите для чего? Есть шанс, что кто-то из нас не дойдёт...
Тут он сделал паузу и выразительно поглядел на Кенни.
- Тогда те, кто дойдут, смогут исполнить и его желание тоже.
- И давно ты такой добродетельный стал? - поинтересовался Кенни.
- Я просто хочу, чтобы моё желание исполнилось, - просто ответил Маслов. - Даже если я умру...

Я смахнул пот с раскрасневшегося лица, закинул автомат за плечо и принялся равнодушно созерцать трупы моих бывших товарищей. Все они полегли в один день. Все от рук одного человека.
Кенни в нелепой позе лежал возле своей палатки. Во лбу его была видна аккуратная дырочка, а на лице застыло неподдельное удивление. Он так и не дотянулся до кобуры. Впрочем, пистолет ему бы не помог - кое-кто предусмотрительно вынул из него полную обойму.
Седой мешком лежал у костра. Чьи-то сильные руки свернули ему шею. На земле рядом с ним валялись два патрона и плоскогубцы. Последняя доза.
Маслов валялся тут же - пулями ему разворотило все внутренности, не оставив шансов на выживание.
Я бросил последний взгляд на учинённое побоище, слабо улыбнулся. Доверчивые. Наивные. Глупые.
Но нужно спешить. До ЧАЭС осталось всего ничего, но еды нет. А ещё нужны патроны. Значит сперва вытрясти подсумки, а потом взяться за нож…
* * *
Что на твоих руках человек? Пепел, или может радиоактивная пыль? Не всё ли равно?
Любопытно? Да, есть такое чувство. Ну, так брось лезвие и попробуй на вкус.
Тебе хорошо человек? Кто бы сомневался.
Эта штуку ты принёс на своём теле. Она очень быстро созрела, не правда ли?
Что? Тебе плохо человек? Так втяни в себя ещё немного этой чудесной дряни!
Вот так.
А теперь иди человек. Неси счастье в каждый дом.
Ты ведь не эгоист? Хочешь осчастливить каждого?
Не важно. Главное – можешь.
Поэтому иди человек. Веди за собой её.
Она – дар небес.
Она – благодать божья.
Она – ангельская пыль.

2

- С чем явился, сталкер? – по привычке спрашивает Торговец. – Имей в виду, расценки изменились.
- Вот, - грязный оборванец выкладывает на прилавок пару серебряных серёжек и часы.
- Что?! Ты бы ещё консервных банок насобирал! А ну немедленно выкинь эту дрянь, - Торговец презрительно кривится.
- Умоляю! – неожиданно вскрикивает сталкер и падает ему в ноги. – Пожалуйста…
По его лицу текут грязные слёзы.
Торговец брезгливо отпихивает бродягу и сгребает добро в карман. Отворачивается.
В этот момент он беззащитен. Он слишком уверен в своей неприкосновенности. Он в грош не ставит бродягу.
Ударь его, бродяга, ударь из последних сил, этого зажравшегося торговца раем. Ты будешь счастлив.
Но он не делает этого. Он терпеливо ждёт, пока Торговец достанет коробок с вожделенными райскими кущами.
Потому что он раб. А раб не поднимет руку на хозяина.

- Дочка, доченька… - ты роняешь слёзы на её могилу. Ты скребёшь ногтями по камню, рвёшь на себе волосы. – Доченька…
Её не вернуть. Каждый раз ты говорил, что в этот раз непременно донесёшь. Не доносил.
А она тебе верила, глядела в твои безумные глаза и верила. А ты божился, клялся, бессовестно лгал.
А думал только о новой дозе.
Где твоя совесть, сталкер? Неужто и её ты сменял на час в райских кущах?
Нет. Она просто спала, а сейчас проснулась.
И гложет твою душу.
Но ты знаешь, как её унять, верно?
Коробок в кармане. В раю время идёт медленно-медленно…

- Это был эксперимент! Отпустите меня обезьяны! Пустите-е-е!
Странно и страшно видеть, как четыре амбала в военной форме крутят руки старичку-профессору. Его очки грозно сверкают, его лицо покраснело – того и гляди повалит пар, а глаза безумны.
В них ангельский угар.
Раньше он не верил в рай.
У него истерика.
Ему вколят транквилизатор и будут месяцами морить в больнице, а потом выпустят и вернут домой к его слепой жене, которая до конца жизни не узнает, что случилось с её мужем.
Они будут думать, что вылечили его.
Но за его волю, его жизнь, его личность они будут биться, пусть и безуспешно.
А ты просто подохнешь под забором от передоза…

- Значит, вы уверяете, что население Зоны погубила эта «ангельская пыль»?
- Именно так, друг мой. Сильнейший наркотик, принесенный безымянным сталкером из четвёртого энергоблока.
- Подумать только! Десятки лет, в саркофаге шли мутагенные процессы, а мы слепо верили, что всё обойдётся!
- Позвольте, но есть вероятность, что в появлении «ангельской пыли» виноваты совсем не мутагенные процессы.
- А что же?
- Среди сталкеров ходила байка о Золотом шаре, исполняющем желания.
- Наследие Стругацких?
- Возможно. Так вот, есть версия, что наркотик не что иное, как результат исполнения желания безымянного сталкера.
- Звучит невероятно, но какая-то логика действительно есть. И что же он пожелал? Смерть всему живому?
- Скорее уж счастье всем даром. Хотя есть ли разница?
- Давайте проверим. Пока Зону оцепляют двойным кольцом у нас есть время на небольшой опыт, так сказать в домашних условиях.
- Как это?
- В научном бункере военные нашли целый склад «ангельской пыли». С моими полномочиями, изъять один коробок было проще простого…

Давай человек. Открой шкатулку Пандоры. Выпусти на свободу спящего Люцифера.
Открой коробок и подпиши приговор всему миру. Хотя… он ведь примет это с благодарностью.
Для людей нет дара ценнее, чем грязь с копыт Сатаны.
Прах тысяч грешников.
Пыль тысячи дорог.
Ангельская пыль.