Раннее утро. Ледяная роса еще не успела сойти с полей как одна карета останавливается возле огромного особняка овдовевшей и одинокой графини Джереман.
Из кареты вылезает статная пожилая женщина изнуренно махавшая веером ради приличия и превосходства перед придворными. Это и была миссис Джереман.
-Ох… как меня вымотала эта поездка, но поверь мне Билли это того стоило. Сказала герцогиня и быстрыми шагами прошла мимо придворных пожелав: чтобы завтрак подали в срок. Почти войдя в дом она со странным выражением лица останавливается и смотря на Билли приподняла высокомерно бровь. Как бы прочитав мысли своей герцогини, он вытаскивает за ручку изодранную девушку лет восемнадцати.
-Ох уж эти крестьяне! -бросив невзначай Билли тут же смутился. Но зная, что она не понимает языка, успокоился и велел жестами следовать за Джереман. Войдя в роскошный дом девушка остановилась в изумлений и долго смотрела про сторонам пока не услышала строгое:
- Маша! –это ее звал Билли хотя он и произносил это имя со странным акцентом, но все же за время путешествии Маша привыкла и даже уже не замечала тут никаких странностей.
Резко оклемавшись Мария чуть ли не прибежала к нему, но Билли посмотрел на нее с презрением и повел в столовую, где подавали завтрак.
Миссис Джереман сидела за столом на позолоченном стуле в шелковом халате и чем-то напоминала когда-то свирепого, но ныне всего лишь изредка извергавшего пламя старого дракона. Шестимесячное путешествие в Россию похоже сильно изнурило Джереман и теперь она наслаждалась привычными минутами на своей стороне.
-Добро пожаловать домой Маша! -Сказала она на ломанном русском со строгостью и недовольством, проводя бледной и худой ручонкой по сложной конструкции на голове похожий на Кремль.
- Спасибо миссис… сказала Маша, не понимая, как за столь короткое время можно было соорудить такую прическу и к тому же, как ее худая шейка выдерживала эту огромную бриллиантовую заколку размером чуть ли не с ее голову.
-Ты же понимаешь, почему ты здесь, не так ли? - сказала Джереман с выражением лица кого-нибудь серийного шантажиста требующего выкуп.
-Да мисс.
-Я одинока и стара. Мне нужен наследник, но от МУЖЧИН, выделив особо это слово, толка особого не предвещается, а мне нужен человек который будет сидеть с умирающей старухой днями и ночами хотя бы ради приличия, поверь мне это дело не из приятнейших. Сидеть рядом, с без пяти минут трупом, и слушать бредни, да еще и плакать на похоронах ужасное дело и от этого еще и морщины прибавляются, но это единственный путь к счастью, в данном случае к твоему, когда-то мне тоже приходилось слушать бредни о честолюбии и несбывшихся мечтах моей покойной тетушки.
Мария молча, слушала Джереман, опустив свои глубокие карие глаза немного прикрытые неряшливыми, каштановыми, волнистыми, волосами напоминавших море во время шторма.
- Маша… Хм… Мария… мне не нравится твое имя с этого для тебя зовут Верджиния. – выкрикнула Джереман с такой интригующей энергией и добавила. Я всегда хотела дать имя кому-нибудь, но имя должно быть свойственно носителю, а те, кому я давала имена были либо тупы, либо не красивы.
- Прекрасное имя для «лица» поместья Джереман. –добавил Билли.
Мария хотела возразить, но поняв свое не очень выгодное положение, она промолчала.
-Люси! - воскликнула Джереман с довольным выражением лица. Помоги Верджинии привести в порядок сейчас же! И снова ее окаменело.
К только рожденной Джинни подошла женщина с доброй улыбкой, немного полная, но в меру. И эта полнота даже ей очень подходила, к тому же Люси была очень симпатичной женщиной с фарфоровой кожей и с большими синими глазами как цветущая сирень окруженная черными и длинными ресницами. Люсия увела ее в глубь этого казалось бы огромного поместья которая была похожа на саму мисс Джереман. Статное, огромное поместье, хочу заметить что даже летний дом королевы не был так восхитителен как этот особняк. Он был весь исписан самыми известными художниками своего времени, наполнен бесценными предметами и само поместье было огромным произведением искусства, но он был так огромен, гладок и холоден, и сам по себе был пуст и даже немного внушал ужас, хотя огромные окна вселяли в него достаточное количество света чтобы сверкало все что могло блестеть..
-Ты кто будешь, -спросила Люси.
- Я Маааш… Верджиния… Мои родители крестьяне… они отдали меня ради моего благосостояния, они сказали, что здесь мне дадут то, что не смогут дать мне они. Но в одном они явно ошиблись…
-И в чем же дорогая!? С той же доброй улыбкой спросила Люси.
-Забота и любовь. Раньше я по вечерам после сенокоса засыпала в стоге сена, возле мамы мне было тепло и уютно. Но, приехав люда, я засну разве что на ледяном мраморе и укутанная не нежностью, а туманом.
Люси мило улыбнулась, но в этой улыбке пробежала мимолетная жалость, которая даже не много оскорбила Дженни и приоткрыла дверь, где все было, не так роскошно, как представляла себе Джинни, но была рада и этому.
- Мы будем жить вместе маленькая принцесса.- сказала Люси. Моя мама была русская, поэтому я неплохо говорю на русском, хотя и подзабыла немного.
- Тебя поэтому поселили со мной?
- Я не знаю Джин… но это разве плохо!? Вдвоем веселее не так ли?
- Ты права.
Немного придя в себя Джинни пришла в шок понимая что сегодня окончательно похоронили Марию и прорыдав всю ночь и не дав заснуть и Люси долго повторяла одни и те же слова.
- Джинни!? Верджиния!?
- Ну перестань Джин… За каждой ночью есть рассвет, солнечные лучи рассеивают сумрак и тьму это так и так будет всегда.
- Тогда зачем наступают сумерки, если они знают что скоро рассвет?
- Если бы не наступала ночь, то люди бы перестали ценить солнечный свет, а все что перестают ценить, теряется в бесконечности как наши мысли, воспоминания, мечты, желания и слова, особенно слова, и всегда слова! - произнесла мягко и медленно Люси, обнимая, что даже немного успокоила Джинни.
- Но как пережить эту тьму, этот сумрак? Моя ночь так глубока, что не видно звезд, я задыхаюсь в безграничной тьме этой ночи.
-Поверь, скоро поалеет рассвет.- Джинни подняла голову и в ее усталых, заплаканных глазах сверкнула блеклая надежда.
Прокричали петухи, и эта ночь казалось, прошла быстрее, чем остальные тысячи ночей в жизни Люси. И казалось, с первыми лучами солнца родился новый совершенно другой человек. Джинни вспомнила о своей гордости и чести, смотря на этот рассвет Джинни поклялась пережить эту ночь, которая наступила в ее душе.
Джинни было поручено работать вместе со всеми придворными, ибо она не являлась графиней по крови как сказала Джереман:
- Ты променяла жизнь на титул моя дорогая и сейчас ты пользуешься моей жизнью, а за нее нужно платить!