<p>1</p><p></p><p>Степа Кудахтин, если говорить высоким слогом, подвизался оператором насосной станции на заводе железобетонных изделий, иначе - ЖБИ. Работал он, как говорится - "через два дня - на третий". В его обязанность входило строгое выполнение указаний диспетчера, то есть моментальное и пошаговое… Впрочем, это не имеет значения, важно, где он в настоящий момент, и чем конкретно занят. </p><p>Сейчас он убивал время лёжа, тоскливо посматривая в окно, за которым набирала силу осень. Ему только и оставалось смотреть, как листья с деревьев опадают. Чтобы увидеть прохожих, а его привлекали большей частью молодые женщины, он должен сползти с протертой оттоманки, и к окну держать направление. На такое он решался лишь по великой нужде, для малой был приспособлен пластиковый горшок для цветов. С пробкой из-под шампанского на днище.</p><p>" Листья желтые над городом кружатся...". Желтые... над городом... Сосчитал тридцать цветных "парапланчиков", можно семечками заняться или прошлогодний "Спид – инфо" в который раз перечитать. А там вздремнуть или очередной сериал по "ящику" высмотреть.</p><p>Ну, и попал он в переплет, врагу не пожелаешь! Сплошная полоса невезения у него последние два месяца, и напоследок - инсульт ноги. Правой, если кому интересно. Начиная от седалища, конечность на иголку не отзывалась - будто не его вовсе. </p><p>То ли это на нервной почве последних событий, то ли вообще время старческих болячек подошло... С мотоциклом тоже история непростая, хорошо на "уголовку" не потянуло - замяли. </p><p>Степан сжался в комок плоти и нервов, на глаза сами собой навернулись слезы, он всхлипывая отвернулся к стене. Одно светлое пятно во всей этой истории и осталось – Лизка, Елизавета Норкина. "Ах, какая женщина, мне б такую!", думал с тоской и надрывом больной. На край света побежал бы, собачкой на поводке ходил, только бы услышать ее голосок малороссийский - "ты мне Степушка вовсе даже приятен". </p><p>Он имел счастье жить с Лизаветой на одной площадке. Их дом был довоенной постройки, с высокими лепными потолками, его для академиков тогда строили. Кудахтин одну комнату от отца-чиновника унаследовал, соседка купила - три. </p><p>Кем работала Норкина, для соседей оставалось тайной. Въехала она в свои апартаменты несколько лет назад, тут же обставив комнаты импортной мебелью. Смотрелась женщина на сорок-сорок два, не замужем, без детей, в квартире появлялась от случая к случаю. Понятное дело… </p><p>Временами, на лестничной площадке возникал шум. Припав к глазку, Степан видел молодых и красивых дам, хорошо одетых мужчин, у Лизки намечалось очередное "пати". Расходились гости далеко за полночь, о том, что происходило за стальной, под "дерево" дверью, можно только догадываться.</p><p>Кудахтин продлевал моменты редких встреч с Лизаветой как мог. То у лифта якобы замешкается, пропуская ее вперед, то с умыслом не ту кнопку на панели нажмет. </p><p>Изредка, женщина стучала к Степану с просьбой: то музыкальный центр с улицы принести, то сплит – систему поднять, то грузчикам подсобить с посудомойкой… Степан шел на эти акции охотно, с "искоркой", желая угодить своей "душке". В награду он получал из ухоженных, благоухающих чем-то неземным рук, стопку коньяка или абсента. И впридачу - ласковый взгляд колдовских зеленых глаз. О большем и мечтать нечего.</p><p>Вот и тогда, в ту недобрую пятницу… </p><p></p><p> 2</p><p></p><p>Сидел Степа у своего постылого "ящика" прикидывая, что смотреть в этот раз: то ли на "Покровских воротах" сосредоточиться, то ли на "Белом солнце пустыни"? Вдруг, раздался звонок в дверь. Кого там нелегкая… Он глянул в глазок, и обомлел – Лиза собственной персоной! Его первым желанием было распахнуть дверь настежь, но вовремя сообразил, его затрапезный вид смутит соседку. </p><p>- Чем могу быть полезен? – подал он вибрирующий от волнения голос в щель двери. – Ваши проблемы - наши проблемы! - добавил на всякий случай.</p><p>Даже в этом, неудобном для анализа ракурсе, Лиза смотрелась шикарно: легкая паутинка шифоновой блузки с цветными японскими иероглифами, сексапильно оттопыривалась, условно скрывая от неравнодушного взгляда таинственные выпуклости. Разумеется, ни о каком лифчике здесь не могло быть и речи - дома девушка... Ниже пояса ее окутывало нечто розовое, похожее на кимоно. "Парео, – пояснила позже Лиза, - модный атрибут молодых и стройных женщин". Высвободив при этом из складок материи свою бархатную ножку, удостоверяя сказанное. Но все это было потом.</p><p>- У меня к вам Степа, конфиденция? – сказала так проникновенно и зазывно, можно подумать, что речь идет об интиме. – Вижу, вы не одеты, - стыдливо потупилась. Можете зайти ко мне через полчаса? – склонив свою шелковистую головку, вопросительно и улыбчиво смотрела на хозяина.</p><p>Степана охватило жаром подросткового вожделения, некоторое время он приходил в себя. Через двадцать минут в дверь соседки стучал уже другой человек. Пахнущий недорогим "МЭНом", в мелкую, ширпотребовскую клетку костюме, при ярком галстуке, Степан старался соответствовать джентльменской линии поведения. Лизавета была уже слегка "под шафе", что вселило в гостя сладкие предвкушения. Хозяйка гостя в том не разубеждала.</p><p>Сели за журнальный столик. Лиза, торопя события, налила Степану почти полный фужер "хеннесси". Оглушенный такой дозой гость, после этого был готов на все. Изысканные дары моря должны были поставить в их сговоре окончательную точку.</p><p>- Мне на дачу доски привезли, - делилась хозяйка с Кудахтиным своими горестями. - Четыре куба лиственницы. Гостевой домик думаю соорудить. С банькой, бассейном. Лес привезли на прицепе, разгружать в тот момент было некому - оставили под открытым небом. Четвертый день пошел, шофер торопит, ему прицеп нужен, и меня это заботит - под навес бы их. Как у вас со временем? – сосредоточенно шлифовала ногти.</p><p>Не обращая внимания: ее нога оголилась непозволительно высоко. А может и обращала…</p><p>- Я в долгу не останусь, - добавила, не поднимая глаз.</p><p>У Степы разыгралось воображение. </p><p>- Нет вопросов Лиза! - чеканил он по-военному. – Дайте срок! Назовите время!</p><p>- Вы на рейсовом автобусе доберетесь? – уточняла Норкина. – Или у вас есть другие варианты? Хотелось бы начать разгрузку с первыми петухами.</p><p>- А то! – поклонник впал в амбицию. – Варианты... Конечно есть! Можно к вам и на "Харлее – Дэвидсоне" подкатить, - не удержался от хвастовства.</p><p>В гараже его брата стоял японский мотоцикл. Перед тем, как уехать в Канаду, Сергей переписал технику на имя Степана. Тот же так и не получил права на вождение, не было в том нужды. Впрочем, если бы и была, то еще неизвестно - сдал бы он экзамен, не сдал… </p><p>Был у Степы еще велосипед "Урал". Пятьдесят седьмого года выпуска. Он на нем ездил редко, не потому, что не хотел – некуда. </p><p>Лизавета, окутав сомлевшего Кудахтина сказочным обаянием, у нее это выходило играючи, тем не менее, избавилась от навязчивого поклонника через двадцать минут. Вручив ему, как утешительный приз начатый коньяк. Напоследок, мило сравнив его внешность с внешностью позднего киноактера Евгения Леонова. От этого сравнения гость был явно не в восторге. Вот если бы она увидела в нем черты Брюса Уиллиса или Кевина Костнера... На худой конец - Пореченкова или Дюжева... Ничего в том удивительного, эта ассоциация пришла к ней от его непрезентабельных девяносто шести килограммов и ста семидесяти сантиметров. Степа отдавал себе отчет: " с его суконным рылом соваться в калашный ряд" - моветон. Тем не менее, попытка - не пытка... </p><p>Он ушел от соседки несолоно хлебавши, так и не испив чаши ожидаемых любовных услад. </p><p></p><p> 3</p><p></p><p>Из дома он выехал рано утром, собираясь одолеть двадцать шесть километров за два часа. Знаковой точкой его маршрута стал седьмой километр: в этом месте шел крутой спуск, с резким поворотом влево. Истинное проклятие для водителей! </p><p>Преодолев затяжной подъем, Кудахтин расслабился, и перестал смотреть под колеса. Он не успел ничего сообразить, но кожей почувствовал беду: велосипед содрогнулся, словно пересек тропу из щебня. Оглянувшись, Степан увидел на дороге россыпь разбитых бутылок. </p><p>Какая тварь…</p><p>Велосипед повело в стороны, ехать дальше не имело смысла - покрышки были изрезаны во многих местах и ремонту уже не подлежали. О том, чтобы идти пешком до лизкиной дачи не могло быть и речи. Степан впал в меланхолию. Повернув назад, матерясь на весь белый свет, он повел свой никчемный "Урал" домой. Что бы ему взять с собой мобильник… </p><p>Машин-попуток в это субботнее утро шло мало, люди в основном ехали на дачи. Брел Кудахтин по обочине горюя, живо представляя себе реакцию Норкиной на его "блистающее отсутствие". Какими словами она будет поминать незадачливого поклонника и работника в одном лице, можно только догадываться. Степан не находил себе места от огорчения, все могло сложиться иначе, не случись этого дорожного казуса.</p><p>Шел Степа по обочине, положив руку на руль, грустно посматривая по сторонам. И не радовал его ни березняк с проплешинами полян, ни солнечная безветренная погода. Деревья у дороги подросли, последний раз он был в этих местах два года назад, когда провожали на пенсию его приятеля Семеновича. Где-то здесь в чаще они тогда устроили мальчишник. </p><p>Он замедлил шаг, дорогу пересекал косой след автомобильного протектора. Прерывистый белый след одного колеса. Машина по какой-то надобности съехала с насыпи. </p><p>Степан положил свой, видавший виды "байк" на обочину, и открыл двухлитровую бутыль "Балтики" №9. Ехать в гости к такой женщине на трезвую голову - верх глупости.</p><p>После того как емкость опустела наполовину, Степа окинул взглядом шоссе. Прямо по ходу, метрах в пятидесяти, на асфальте что-то белело. То был раздавленный полиэтиленовый пакет с белой краской. </p><p>Велосипедисту все стало ясно: машина наехала на пакет, водитель, желая очистить колесо от краски, решил прогнать ее по грунту. </p><p>Кудахтин сел на траву у дорожной насыпи, и снова приложился к пиву. Скучая, смотрел он по сторонам, блуждая взглядом по полосе отчуждения. Ну-ка, ну-ка, что там… Неподалеку поблескивала в лучах восходящего солнца кучка "серебра" - десятирублевики, полтинники… Степа подошел ближе, встал на колени, пересчитал монеты. Сто пятьдесят рублей - как одна копеечка! Плохое настроение у него, как рукой сняло. </p><p>Секнды на размышления, и он направился по следу машины, на росистой траве тот был виден отчетливо. У опушки леса его ждала еще одна находка – старый клеенчатый бумажник. "Следопыт" пересчитал его содержимое - тысяча двести пятьдесят рублей! </p><p>Жажда приключений звала в чащу. Содержимое бумажника перекочевало в карман, с чувством глубокого удовлетворения, Степан презрительно справил малую нужду на портмоне из клеенки. После чего сходил за велосипедом, оставлять его на дороге остерегся: неровен час – угонят. </p><p>Сунул он "байк" в кусты, и прямиком по машинному следу. И трехсот шагов не прошел, меж деревьев замаячила иномарка. </p><p>Инстинкт охотника подсказывал: надо затаиться в кустах, прислушаться… Прошла минута, пять, десять – ни звука. Стараясь не хрустнуть веткой, Степа подошел к машине. </p><p>Ее передние дверцы распахнуты, внутри – ни души. Он для приличия покашлял, никто не появлялся. </p><p>Любопытствуя, Кудахтин сунул голову в салон, на заднем сидении зазывно чернели магнитола "Sony" и кожаная барсетка. У "следопыта" учащенно забилось сердце, он огляделся, "послушал, как растет трава". </p><p>Спустя три минуты он выходил на опушку леса обогащенный, в багажнике его "байка" лежали магнитола и барсетка. Степан в нее не заглядывал, спешил…</p><p>Вдруг он насторожился: на дороге стояла ГАЗель. Водитель, заприметив его, стал чертыхаться, он тоже ненароком наехал на краску, и за ним тоже тянулся след протектора.</p><p>Степа поддержал негодование шофера, и успокоенный направился домой. На месте своей аварии, у поворота, стекол на дороге он уже не увидел, кто-то смел их к обочине. </p><p></p><p> 4</p><p></p><p>Как ни жаль барсетки, пришлось сжечь ее вместе с записной книжкой - улика! Доллары, чуть больше девяти с половиной тысяч, он решил до поры не тратить, четыре пакета, завернутые в полиэтилен, он рассовал по квартире. </p><p>Для смелости выпив, Степан стучал вечером к соседке.</p><p>- Лиза, я это… не смог приехать. Со мной… беда случилась в пути. Велосипед подвел. Я бы с радостью, - бормотал он, не смея поднять глаз.</p><p>- Какая мелочь, Степа, - успокаивал Лиза, - я и думать забыла. – Мало ли что бывает. Не смог, значит, не смог.</p><p>- Я к тому, - визитер подыскивал слова, - что можно переиграть. – Сместить сроки, например. Если я что обещал, кровь из носу – сделаю. Назначайте новую дату, буду как штык. На автобусе приеду, если на то пошло.</p><p>- Дорогой Степушка, - веселилась Лизка, – поезд ушел, доски мне уже перетаскали. – Так вышло, что ко мне утром неожиданно нагрянули друзья. Для них это было делом двух часов.</p><p>У Кудахтина словно камень с души упал.</p><p>- Я что…, - продолжал он оправдываться. – Я как пионер – всегда готов! Если что, знайте, есть…</p><p>- Знаю!- Лиза великодушна и незлопамятна. – Потому и поддерживаю с вами отношения. Не берите ничего в голову.</p><p>- Простите, я вас к себе не приглашаю, - молодая женщина поводила открытыми плечиками. - У меня не убрано. Впрочем, подождите минутку, - скрылась за дверью.</p><p>Появилась спустя минуту, держа пластиковый стакан с янтарной жидкостью. В другой руке – одноразовая тарелка с королевскими креветками, черной икрой, сыром, сервилатом.</p><p>- Утешьтесь! – протянула Степану, чмокнув его на прощание в щеку.</p><p>И хлопнула дверью. </p><p>Чего угодно ожидал Кудахтин: упреков, сожаления, сетований… Всего, только не этого. Коньяк, поцелуй… Выходит, у него есть шанс…</p><p></p><p> 5 </p><p></p><p>Прошел месяц с того, не сказать злополучного, дня. Вдруг, странный телефонный звонок из Пенсионного фонда, он слегка всполошил Степу. Подошло, дескать, время его оформления на пенсию, но возникли сложности с определением базового коэффициента. Некто Виктор Иванович, хотел бы встретиться с ним, и обговорить детали. Собеседник назвал место и время встречи, просил захватить с собой паспорт, военный билет и ордер на квартиру. "При чем здесь ордер? – подумал еще Кудахтин. Да и военный билет… "</p><p>Виктор Иванович, интеллигентного вида мужчина лет сорока пяти, ждал его на автобусной остановке. Прошли в офис учреждения. Степан еще удивился, он считал, что Пенсионный фонд в другом месте. </p><p>У входа в типовую пятиэтажку - два десятка вывесок разных арендаторов. Мужчины прошли по первому этажу, поднялись на третий, в его конце спустились на второй. И вот они у решетки, где скучающий в кресле милиционер листал журнал "Geo Traveller".</p><p>В этой части коридора двери практически не закрывались: здесь сновали сомнительные личности обоего пола, военные разных званий и родов войск. У Степы сжалось сердце, когда они остановились у двери с табличкой "РАЙОННОЕ ОТДЕЛЕНИЕ МИЛИЦИИ".</p><p>Они оказались в так называемой приемной, плохо освещенной комнате. В ее углу скромно ютилась секретарь, девушка видной внешности. По обе стороны приемной обитые дерматином двери, на одной из них надпись "СЛЕДОВАТЕЛЬ", на другой – "СУДЕБНЫЙ ПРИСТАВ". </p><p>- Не волнуйтесь! - тронул гостя за рукав Виктор Иванович. – Может в этот раз обойдется, - открыл дверь следователя . </p><p>Гость оказался в помещении со стеллажами, на которых пылилась старая бытовая техника. Радиолы "Минск", "Фестиваль", магнитофоны "Романтика", "Орбита", "Весна". Были здесь и изделия народных промыслов: плетеная посуда, керамика, домотканные коврики.</p><p>- Конфискат, - объяснил хозяин кабинета вошедшему. – Если угодно, вещественные доказательства. Кто нам только не попадается!</p><p>Кудахтин обмер. Молнией пронеслось в голове - попался! Аукнутся теперь ему эти десять тысяч. "Как узнали, кто навел?" - болезненно пульсировала жилка на виске. Он ведь никому и ничего… </p><p>И наряду с этим агрессивная и атакующая мысль: уйду в несознанку, ничего не знаю, ведать не ведаю, меня с кем-то путают. </p><p>- Не понимаю, что происходит? – Степа сел на предложенный стул. - Мне сказали, что вызывают в Пенсионный фонд, - он повысил голос, - а я оказался в милиции. Что такое? </p><p>Подняв глаза на следователя, он потерянно замолк. Перед ним сидел человек с несуразно широкими плечами в звании старшего лейтенанта, с явным несоответствием возраста и звания. Степан съежился, ему захотелось в туалет. Если в сорок лет еще старший лейтенант... Вид офицера производил гнетущее впечатление: нависшие брови, пустой взгляд, мясистый испитой нос, все лицо в шрамах. Окажись с таким в одной камере… Об этом не хотелось думать.</p><p>У Степана попросили документы. Изучая их, старлей делал выписки в свою тетрадь. </p><p>- Вы, Степан Авдеевич, не волнуйтесь. Мы люди не кровожадные, и хотим одного – истины. Она где-то рядом, не так ли? – угрюмо и пристально смотрел на Кудахтина.</p><p>Тот глаз не отвел, хотя у него перехватило дыхание. Истины… Значит раскопали. Как?</p><p>- Представившись сотрудниками Пенсионного фонда, мы подстраховались, - пояснил старший лейтенант. - Бог нас за это простит. Если бы вы с самого начала знали, что имеете дело с милицией, то приняли бы контрмеры: ударились в бега, оказали давление на свидетеля… Надеюсь, вы понимаете, о чем я? – смотрел как прокурор на Степана.</p><p>- О чем вы? – обреченно оборонялся тот, повторив слова хозяина кабинета. – Свидетеля… До меня не доходит, почему я задержан?</p><p>- Задержан? – театрально осведомился следователь. – Кто вам это сказал? Вставайте, и идите себе домой, никто вас и пальцем не тронет. Если конечно ваша совесть чиста, и вам нечего сказать о происшествии на трассе № 27. Месячной давности. В березняке.</p><p>В комнате повисло тягостное молчание. </p><p>"И все-то они знают"! - печалился Степан, смирившись с положением нарушителя, и быть может - заключенного.</p><p>- Не могу понять…, он начал повторяться. </p><p>- Смотрите сами! – прервал его следователь. – Мое дело предупредить. Явка с повинной и признание вины – это одно, безнадежная оборона – совсем другое. Разные статьи и разные сроки.</p><p>- Вы мне сначала обвинение предъявите? - Степан смелел на глазах. - Тогда и будем разговоры разговаривать.</p><p>- Обвинение? – хохотнул следователь. – Если мы его предъявим, а значит – откроем дело, назад дороги для вас уже не будет. Машина правосудия закрутится, повернуть ее вспять вы не сможете. Выбирайте: или мы заводим на вас дело, или вы идете на мировую с потерпевшим. Разумеется, мы тоже в доле, и от своих комиссионных не откажемся. </p><p>"Хорошо, что деньги не потратил", - Степан облегченно вздохнул, - магнитофон сберег... Если дело только за этим…</p><p>- Мы можем завтра решить эту проблему? – задал он вопрос следователю.</p><p>Тот заметно повеселел. </p><p>- Конечно! - протянул Степану визитную карточку. – Звоните если что, буду вас ждать. "Если вы еще не сидите, то это не ваша заслуга, а наше упущение" – неловко пошутил. </p><p>От таких шуток у гостя пошли мурашки по коже.</p><p>Не теряя времени, он отыскал дома "заначки" и заново пересчитал банкноты. Как есть – все девять тысяч пятьсот сорок долларов. </p><p></p><p> 6</p><p></p><p>Утром он позвонил Ивану Христофоровичу, следователю. Иду сдаваться, дескать...</p><p>Кроме хозяина, в кабинете были два мужчины и женщина. В помещении успели переставить мебель, Степану пришлось сесть к столу. Свет из окна бил ему прямо в лицо, какое-то время он щурился. </p><p>Гости с интересом рассматривали обвиняемого. Один из них шептался с женщиной возраста Лизаветы.</p><p>- Это пострадавшие, - указал следователь на сидевшую парочку. – Петр Исмаилович Калита, и Моника Апполоновна Жердочкина. Вас я им уже представил. Рядом свидетель, его фамилия вам ни о чем не скажет. Впрочем, до него еще не дошла очередь.</p><p>- Петр Исмаилович, введите нас в курс дела.</p><p>Мужчина, лет сорока пяти, картинно пригладил волосы, и с минуту рассматривал свои ногти. Укоризненно взглянув на Степана, начал:</p><p>- Двадцать восьмого августа, в субботу, мы с женой поехали на дачу на машине. Ее модель, если надо - "Санта Фе". В какой-то момент, мы с Моникой, - Петр Исмаилович тронул жену за рукав, - захотели… ну, вы понимаете, о чем я…</p><p>Давайте уточним, - следователь прервал пострадавшего, - что за надобность, какого свойства?</p><p>Моника Апполоновна потупилась, ее муж тоже поначалу смешался.</p><p>- Неужели не понятно! – вскричал, он спустя мгновение. – Отправление естественных надобностей. То, что называют - "по большому" и "по малому".</p><p>- Теперь вопросов нет, - следователь сделал у себя пометку. – Продолжайте.</p><p>- Съехали мы, стало быть, с дороги, и углубились в березняк. Ну, и там…</p><p>- Что было дальше? – следователь вел свою линию.</p><p>- Когда мы вернулись к машине, Моника увидела, что пропала барсетка и магнитола. Впрочем, о технике нет речи. Мы в ужасе: в сумке было много денег, мы собирались заехать к моим родственникам, дать им в долг. Они давно просили. В барсетке лежало ровно восемнадцать тысяч долларов. </p><p>Степан похолодел. Восемнадцать тысяч? О чем он говорит? Его попытка вставить слово, пресеклась следователем на корню.</p><p>- Свою версию событий, вы озвучите позже.</p><p>- Я в обмороке! – женщина продолжала живописать ситуацию. - Петя не знает что делать: то ли меня выхаживать, то ли в милицию звонить. Потом я пришла в себя. О том, чтобы ехать на дачу, не могло быть и речи, мы приехали в отделение и написали заявление о краже.</p><p>- Простите, - следователь уточнял, - отлучаясь от машины, вы закрыли двери? </p><p>- А как же! – удивился пострадавший. – На сигнализацию не ставил, а двери захлопнул. Мы же в кустах, метрах в тридцати. Совсем рядом.</p><p>- Вы чушь порете! – не выдержал Кудахтин. – Передние двери были открыты. Если кто и крутился поблизости, то не ближе двухсот метров. Я ходил вокруг машины минут пятнадцать. Голос подавал, окликал… Восемнадцать тысяч… Зачем брехать, в барсетке было всего …</p><p>- Перестаньте вмешиваться! – рассердился следователь. – Я хочу слышать изложение событий пострадавшим. Дойдет и до вас очередь.</p><p>Моника Апполоновна, враждебно смотрела на Степана, Петр Исмаилович нервно мял бейсболку.</p><p>- Мы въехали на асфальт, - жена перехватила инициативу у мужа, - и тут нам повезло, мы встретили Гая Серафимовича, нашего доброго ангела.</p><p>- Тот самый свидетель, благодаря которому, мы нашли вас. По фотороботу, что он нам любезно составил, - следователь протянул Степану фотографию.</p><p>На Кудахтина смотрел… он сам. Изображение было размытым, но черты лица угадывались. Разыскать в небольшом городке человека по этим ориентирам не составляло труда.</p><p>Копаясь в памяти, Степан узнал в свидетеле водителя ГАЗели, он встретил его на дороге в ту злополучную субботу. Обладая хорошей зрительной памятью, а у водителей она развита, тот вполне мог описать внешность велосипедиста.</p><p>- Спросили у него, - Моника Апполоновна не теряла нити разговора, - видел ли он поблизости посторонних? И он описал нам этого типа.</p><p>- Дело за вами, Гай Серафимович, - хозяин кабинета предоставил слово свидетелю. – Расскажите о том, на что обратили тогда внимание.</p><p>- Еду я по своим делам на "Баргузине". Вдруг, движок у меня чего-то засбоил. Остановился, копаюсь в моторе. Вижу, снизу из леска, к дороге мужик с великом подтягивается, - свидетель не в меру разговорчив. Я поначалу на него внимания не обратил, мало ли что. Потом присмотрелся: руки у товарища дрожат, в глаза не смотрит, ведет отвлекающие маневры.</p><p>- Какие маневры? - возмутился Степан. – Вы первый на разговор вышли. Краской, дескать, все колесо вымазал, теперь след по дороге потянется. </p><p>- Какая краска? – у свидетеля на лице недоумение. – Я ни на что не наезжал. Вон, моя машина на улице стоит, смотрите.</p><p>- Краска к делу не относится, - следователь строг. – Она у нас уликой не проходит. Не отвлекайте человека Кудахтин. </p><p> Степан вспомнил всю родословную свидетеля. Ишь, какой наблюдательный выискался! Руки дрожат… Глаза бегают… О краске забыл… Впрочем, он мог сменить колесо. </p><p>- Короче, велосипедист вдоль дороги, так и почесал, - продолжал Гай. - Я еще обратил внимание: он будто чего-то боялся, все оглядывался.</p><p>Минут через десять, из того же места на шоссе въехал джип. За рулем был этот товарищ, - свидетель показал на потерпевшего. Рядом с ним рыдала дама, водитель ее успокаивал.</p><p>Они подошли ко мне, и стали расспрашивать. То, се. Я рассказал им, что знал про велосипедиста. Они взяли мой телефон и уехали.</p><p>- Как же вы меня не встретили? – взвился Кудахтин. – По времени у вас нестыковка. Я до города вдоль дороги минут сорок топал, вы меня не могли миновать.</p><p>Следователь покосился на пострадавших.</p><p>- Как вы можете это объяснить?</p><p>- Очень просто, - инициатива опять за Моникой Апполоновной. – Как только подозреваемый поднялся на бугор, он припустил, что было мочи в садовое общество "Середнячок", оно у самой дороги. Там легко запутать следы: поворот через каждые пятьдесят шагов. Потом огородами выбрался в город. Совесть-то у него нечиста, вот и юлил, как уж на сковороде, - обвиняющим жестом пострадавшая указала на Степана.</p><p>- Многое теперь проясняется, - Иван Христофорович подводил итог. – Картина, со слов пострадавших и свидетеля ясна, дело за вами, Степан Авдеевич, - он разложил перед собой бумаги. - Имейте в виду: запутывая следствие, вы затягиваете удавку на своей шее. Это не в ваших интересах поверьте, - улыбался зловеще.</p><p>Кудахтин в том не сомневался, потому и рассказал все как есть: и про мелочь вспомнил, и про полторы тысячи. Никто его за язык не тянул, просто совесть проснулась. Лучше поздно, чем никогда.</p><p>- … барсетку я в пути не открывал, деньги пересчитал дома. Ровно девять тысяч пятьсот сорок американских рублей.</p><p>- Сколько? - потянулся к нему Петр Исмаилович. – Я тебе сейчас морду бить буду хам. Там было в два раза больше! Ты мне мозги не компостируй.</p><p>На Кудахтина обрушилось, ни много ни мало – небо. Он съежился и потерял способность к сопротивлению. Как доказать свою невиновность? </p><p>Он выложил перед следователем деньги, банковские карточки, магнитолу. Все это перекочевало в сейф.</p><p>- Все бы хорошо, Степан Авдеевич, вот только в сумме недостача, - в тоне следователя звучала укоризна. - Пострадавшие утверждают: в барсетке лежало восемнадцать тысяч долларов. Вот, список ее содержимого, составленный пострадавшим. Его жена под этим тоже подписалась. Вот копия чека из Сбербанка. Накануне происшествия, с валютного счета Калиты была снята именно такая сумма.</p><p>Вот, письменное показание близких Петра Исмаиловича. Они утверждают: в этот день им должны были привезти именно восемнадцать тысяч. Ознакомьтесь, если хотите с бумагами.</p><p>Таким образом, доказательства противной стороны перевешивают ваши. Иначе говоря, вы, Степан Авдеевич, обвиняетесь в краже восьми тысяч четырехсот шестидесяти долларов. Что скажете на это? </p><p>Вздохнув, Степан опустил голову и долго молчал, потеряв счет времени. Его не торопили: следователь перебирал бумаги, супруги тихо переговаривались меж собой. </p><p>- Что я должен делать? – Кудахтин не поднимал головы.</p><p>- Вопрос по существу, - следователь осветился лицом. – Как я уже говорил, есть варианты, - он облегченно откинулся в кресле, заложив руки за голову. Наверное есть смысл рассматривать лишь мирный исход событий. Так? – смотрел доброжелательно на Степана.</p><p>- Так! – вынужденно подтвердил тот.</p><p>- Стало быть, вопрос в том, где взять недостающие…, - офицер поднял глаза к потолку, - одиннадцать тысяч?</p><p>- Одиннадцать? – удивился Степан. – Помнится, вы говорили о восьми пятистах?</p><p>- Так то без учета наших комиссионных. Но… ближе к делу. Если вы согласны на мировую, через пятнадцать минут здесь появится нотариус, и мы все оформим законно. Согласны?</p><p>- Согласен! - еле слышно прошептал Кудахтин.</p><p>Он уже знал, где возьмет деньги. "Харлей – Дэвидсон". Кому именно принадлежит мотоцикл, сейчас не имело значения: на кону стояла его собственная судьба.</p><p>Мировое соглашение оформили быстро, комиссионные включили в счет потерпевших, но Степу это уже не интересовало. Формально Кудахтину давался месяц на погашение "долга". На самом же деле… </p><p>Проводив всех, и оставшись наедине с обвиняемым, Иван Христофорович сурово очертил ситуацию:</p><p>- Вам, Степан Авдеевич, на всё про всё дается пять дней, мотоцикл вы должны сбыть с рук за это время. Тянуть с этим не советую – чревато осложнениями финансового свойства. Я сведу вас с судебным исполнителем, он возьмет на себя все хлопоты с мотоциклом. Вам останется только пожинать лавры, - зашелся в бестактном смехе.</p><p>Степан, не откладывая, съездил с исполнителем в гараж, сдал ему под роспись мотоцикл. </p><p>Сидя на кухне, любитель острых ощущений, раз за разом опустошал рюмки. Перед Степаном стояла литровая бутыль "Журавлей", тазик с пельменями и банка салата "Охотничий". </p><p></p><p> 7</p><p></p><p>Прошел еще месяц. И вдруг, пугающий звонок брата из Виннипега, Сергей собирался приехать в гости. Степу одолела печаль: тот ведь непременно захочет прокатиться. А тут…</p><p>Посвящать Серегу в эту неприглядную историю сейчас он не хотел, рассчитывал приподнести ему "сюрприз" позже. Больная тема не шла у Степана из головы, и накануне рождества он занемог: повысилось давление, зачастило сердце. Тахикардия.</p><p>Однажды, встав с постели, он не ощутил своей правой ноги. Затекла… Но шли минуты, онемение не проходило, и нога не слушалась, Степа с трудом прошел на кухню.</p><p>Как теперь на улицу выйти? Наверняка про этот случай уже на весь белый свет растрезвонили. Соседи теперь будут пальцем на него показывать - вот плохой человек, "редиска". </p><p>Опять звонок, кто бы мог подумать – Иван Христофорович, следователь. Он выразил желание встретиться. Узнав о недомогании Степана, долго молчал. </p><p>- Если не можете, мы к вам сами подъедем.</p><p>И положил трубку.</p><p>Мы... Кто... Зачем... Степан заполошно метался по дому, не зная: то ли полы мыть, то ли унитаз чистить… Он же рассчитался сполна, и никому ничего не должен. Мало им унижений на очной ставке. </p><p>Нет, он покажет Ивану Христофоровичу, "где раки зимуют"! Скажет ему все, что о нем думает.</p><p>Звонок в дверь, на площадке толпилась вся "милая семейка": следователь, семейная пара, свидетель обвинения, судебный пристав. И все шумные, веселые, с пакетами. Офицеры в штатском платье. </p><p>В голове у хозяина другие мысли – "зачем пришли…"</p><p>- Знаю, о чем думаете, Степан Авдеевич, - следователь вышел из сумрака прихожей в комнату. – Уверен, поминаете всех нас недобрым словом. Так?</p><p>Хозяин потерял дар речи. Перед ним стоял не угрюмый, внешне недалекий, а улыбчивый и розовощекий человек. Угадывались прежние черты лица.</p><p>- Не понял! – в голове у Степана все смешалось. – Что за маскарад?</p><p>- Грим. Об остальном в свое время, - Иван Христофорович снял с плеча сумку с ноутбуком. – Сейчас посмотрим кино. После него часть вопросов отпадет сама собой.</p><p>Гости расселись кто на диване, кто на стульях. </p><p>На экране возникла Моника Апполоновна, во всей своей женской стати. Степан покосился на сидящую рядом с ним женщину, она подмигнула ему. </p><p>Не секрет, говорила диктор, все мы сталкиваемся в жизни с маленькими и большими мошенниками. Нам недовешивают на рынке, недодают сдачи в магазине. Гадание, наперстки… Но все это примитивные виды обмана, люди не воспринимают его всерьез, поскольку потери мизерные. </p><p>Но есть и другие виды мошенничества, где ставки не в пример больше. Все мы знаем о финансовых пирамидах: "МММ", "Тибет", "Башкирский бензин", "Алиса", "Властилина". Их организаторы нажили на них сотни миллионов. </p><p>Казалось бы, прошли времена, когда люди покупались на кричащие со страниц газет слоганы: 555, 800, и даже – 1300 процентов годовых! Оказывается не прошли, и сейчас в стране не меньше трех десятков банков, идущих дорогой Мавроди. И что характерно, государство, в лице конкретных чиновников, им в этом не препятствует.</p><p>Любители легкой наживы не дремлют, они в вечном поиске способов обмана. Проникнуть в квартиру пенсионеров под видом работников соцобеспечения или "Горгаза" уже не новость. Эта ниша становится для мошенников опасной, они вынужденно уходят в другой бытовой сегмент…</p><p>До Степана трудно, но доходило: он – пешка в некой игре. В какой именно, еще не разобрался. </p><p>… и, чтобы предостеречь население от хитрых, многоходовых комбинаций мошенников, мы начинаем серию разоблачений. Вам будет показан в высшей степени достоверный сюжет на эту тему. По сути - сценарий преступления. Заранее спланированный "умниками", он преследует единственную цель – поставить человека в безысходную ситуацию, и шантажом выманить у него деньги. Немалые, надо сказать, деньги.</p><p>На экране возник Степан, и хозяин квартиры прилип к экрану. Добрых полчаса он смотрел захватывающее похождение "лоха" внешностью, поразительно напоминающую его. Начиная с момента, когда тот наткнулся на белый след автомобиля. Тут и ползанье по траве, в поисках дармовых рублей, и обретение кошелька с полутора тысячами…</p><p>Особое оживление в комнате вызвала кульминация события – кража барсетки и магнитолы.</p><p>Вот, Степан настороженно оглядывается и замирает, прислушиваясь. Вот, чуть ли не ползком, крадется к машине…</p><p>Сцена в лесу смотрелась великолепно. Снималась она, как и все, с разных точек. И все профессионально, с наездами…</p><p>Гости Кудахтина не столько на экран глазели, сколько на Степу поглядывали. Иван Христофорович откровенно хихикал, запанибрата тыкал ему пальцем в бок. Пристав понимающе жмурился, расплываясь в улыбке. У Петра Исмаиловича, от неприязни к Авдеичу и следа не осталось. </p><p>Свидетель, в силу своего возраста, сохранял невозмутимый вид. Но время от времени, по его лицу скользила улыбка, он понимающе пожимал плечами. </p><p>Киносеанс закончился. Все смотрели на Степана, ожидая его комментариев. Он же, не зная что сказать, молчал. Напряжение разрядил Иван Христофорович.</p><p>- Надеюсь, теперь вам все понятно! – он торжественно стал перед хозяином. - Сами того не подозревая, вы приняли участие в съемке документального фильма. Как сказали бы в известных органах, в оперативной съемке. Судя по отзывам зрителей, она нам удалась. Честь и хвала вам, главному герою сериала.</p><p>Долго тряс руку, ничего не соображающему Степану. Каждый из гостей, счел своим долгом поздравить его с премьерой, даже Моника Апполоновна потрепала по щеке. "Артист вы наш доморощенный", - только и сказала. </p><p>Артист? Наконец до Степы дошло – его крупно разыграли. Все, начиная с денежной мелочи, кражи, очной ставки у следователя, беседой с приставом – подстроено. И как он только раньше не догадался! </p><p>На его лице появилась осмысленность, и гости это поняли. Освоившись, они принялись за пакеты, судя по всему, намечалась грандиозная вечеринка. Моника, ее Степан называл уже по имени, вовсю орудовала на кухне, ей помогал пристав, к ней явно тяготеющий.</p><p>- Выходит, - хозяин бродил по комнате, разговаривая сам с собой, - все как бы понарошку. – Вы, вроде артистов. А я не крал ни барсетки ни магнитолы. Теоретически брал, а практически – нет. И наоборот.</p><p>Гости вторили ему, но Степан не унимался.</p><p>- С деньгами ладно, пропади они пропадом. А как теперь с мотоциклом? Здесь у вас тоже "приколы нашего городка"? Если по вашему сценарию…</p><p>Насторожился, ждал ответа от дорогих гостей.</p><p>- Все так и есть, - Иван его не разочаровал, -</p><p> с "харлеем" мы тоже шутку сыграли. Вернем его вам в целости и сохранности. Дайте ключи от вашего гаража, Толик его сейчас подгонит. Все будет чики – чики.</p><p>Пристав скользнул за дверь. Вскоре, в квартире Кудахтина началось веселье: ни в сказке сказать, ни пером описать. </p><p></p><p> 8</p><p></p><p>Елизавета Норкина вела обычную жизнь светской львицы. Числясь в некой фирме, свои обязанности она выполняла номинально. Иными словами, на рабочем месте ее трудно было отыскать. Тому причиной - теплые отношения с руководителем информационного отдела. </p><p>Укрывшись простыней, она лежала на тахте, приходя в себя после сауны. Рядом с ней покоилась ее лучшая подруга Татьяна. Женщины еще под впечатлением жара, они утомлены и молчаливы. Прошло несколько минут.</p><p>- Лиззи, ты молчишь о своем последнем проекте, - Татьяна накрылась простыней с головой, ее голос звучал глухо. – Или у тебя там что-то не сложилось?</p><p>- Ты же знаешь, у меня не бывает осечек! - прозвучал томный, нарочито возмущенный ответ. - Зверь бежал на ловца, тут и думать нечего. Когда Валера предложил разыграть просто скрытую камеру, я еще сомневалась. Но как только посмотрела сценарий…</p><p>Этот Степа давно на меня запал, я его с рук кормлю. Моя задача была в том, чтобы выманить его из дома. Нет ничего проще: он спит и видит, как со мной кувыркается. У него слюнки текут, когда на меня смотрит. Как этим не воспользоваться! Степа не по годам озабочен, на том и купился.</p><p>Я все разыграла, как по нотам: позвала к себе на дачу, будто там у меня дела. Была уверена - он поедет на велосипеде. Если бы он выбрал рейсовый автобус, сценарий летел к черту. Повезло. А дальше дело техники: один наш человек его провожает из дома, другой бутылки в нужном месте бьет. Они меж собой созваниваются. Все прошло по сценарию. Не потому, что мы гениальны - потому что натура у товарища предсказуемая. Такого околпачить – нечего делать! Но хватит о нем, противно. Давай о чем-нибудь приятном, эротическом…</p><p>- И сколько ты с этого поимела? – не успокаивалась Татьяна.</p><p>- Смешно сказать - полтора куска. А ведь своей честью рисковала, - рассЫпалась Лиза чарующим хохотком.</p><p>- А он?</p><p>- Ему четыре отстегнут.</p><p>- Чтобы я так жила! – подруга в завистливом шоке. – Всего за два дня переживаний…</p><p>- Не завидуй Степке, у него из-за этого инсульт приключился, - охладила Татьяну Лиза, – нога плохо слушается.</p><p>- Переживет! Если ты его по-французски поцелуешь…</p><p>- Почему не поцеловать – поцелую. Только по-русски.</p><p>И Лиза уплыла в мир приятных воспоминаний и чувственных переживаний.</p><p></p>