Окину взглядом неба синь,
Налью себе бокал вина,
И пару слов скажу за жизнь
Она у нас всего одна.

Как говориться на Руси:
« Прожить, не поле перейти»
И у кого ты не спроси,
Ее не ведомы пути.

Я помню деревянный дом,
Большую рощу у реки
Куда ходили мы с отцом,
Гулять, не ведая тоски.

Как истребитель в вышине
Проходит звуковой барьер.
От грохота дрожит в окне
Стекло, и настежь шифоньер.

Как по заснеженной Твери
За санками петляет след.
На ветках мерзнут снегири
И живы бабушка и дед.

Мне бы прожить на Волге век,
Но жизнь не сложишь на заказ.
Судьбой не правит человек,
И я уехал на Кавказ.

Туда где Белый Исполин,
Седой Эльбрус, Алтарь-Гора,
Глядит из облачных вершин,
И каждая река быстра.

Шоаны древний монастырь
Там помнит Византийский крест.
А Волги памятную ширь
Не увидать из этих мест.

Там через сотни лет возник
В горах на отвесной скале
Спасителя степенный лик
С венцом терновым на челе.

И кущи девственных лесов
Не потеряли там красы,
Но снятся мне все вновь, и вновь
Березки средней полосы.

Не заглушил Кубани рев,
И гул игривой Теберды
Тверцы и Волги тихий зов
Но снова расцветут сады.

И боль уйдет, а с ней печаль,
Чтобы потом вернуться вновь
Когда по осени Мистраль
В моих остудит жилах кровь.

Передо мной пути конец,
Услышал песни я финал.
Вот подошел ко мне малец
И, дернув за руку, сказал:

«Как истребитель в вышине
Проходит звуковой барьер.
От грохота дрожит в окне
Стекло, и настежь шифоньер.

И как в заснеженной Твери
За санками петляет след,
На ветках мерзнут снегири
Об этом расскажи мне, дед».