Знакомая тропинка выглядит странновато и таинственно. На небе ни облачка, и лунный свет струится холодным, блестящим потоком, придавая всему окружающему чарующе-сказочный и одновременно жутковатый вид. В купе с ним тишина и безветрие создают полнейшую картину нереальности происходящего, но озноб и легкое головокружение от избытка выплеснувшегося в кровь адреналина напоминает о том, что все происходит на самом деле.Огромные валуны, некогда скатившиеся с вершины, отбрасывают длинные, похожие на мифических существ тени на противоположный склон, и, порой кажется, что они готовы оторваться от каменных гигантов, и пуститься в бешеный, неистовый бег, круша и разрушая все на своем , никому не ведомом кроме них самих пути.

Но вот позади крутой подъем и перед глазами вырастает опушка леса. Мысль о том, что нужно войти в него леденит душу и вселяет дикий, первобытный ужас, но некая сила тянет и тянет вперед, наполняя тело страшным, необузданным весельем вперемешку с необоримым любопытством. Взгляд на стоящие вкупе осины заставляет сначала на мгновение замереть, а потом биться с неудержимой скоростью испуганное, но в то же время ликующее сердце. Их листья дрожат, будто сами деревья смертельно боятся ночного полнолуния.

Шаг, еще шаг, еще и еще. Спина покрывается мелкими мурашками, холодный пот струится по разгоряченному телу, а волосы на голове шевелятся, будто живые. Мимо проплывают кусты, деревья, чьи очертания искажены не только луной и ночью, но и буйно разыгравшимся, опьяненным воображением.

Вот и поляна, с поваленным деревом. Свинцовые ноги не хотят идти дальше, руки дрожат, кисти едва могут удержать сверкающий матовым блеском, ставший неимоверно тяжелым нож. Но все та же сила заставляет действовать дальше, и, кажется, что от воли уже ничего не зависит, уже кто-то другой, зловещий, великий и ужасающе-всемогущий правит телом и сознанием.

Сердце не находит себе места в груди, его грохот заглушает все звуки вселенной. Дрожь бьет с головы до пят, сознание меркнет от подступившего ужаса, но рука неумолимо поднимается вверх, все выше и выше и уже никто и ничто не в силах предотвратить того, что должно произойти.

Нож с шипящим свистом разрезает сверкающий воздух и вонзается в податливое дерево. Кувырок, и та страшная сила, которая стояла за спиной вселяется вовнутрь и наполняет все существо диким, неописуемым восторгом. Животный, полный ужаса и ликования, леденящий кровь вой вырывается наружу и прокатывается вниз по ущелью, увлекая за собой полное звериной мощи тело. Оно согнуто почти пополам, но несется быстрее ветра то на двух, то на четырех конечностях подгоняемое этой самой силой.

Она завладела всем существом, она заставляет мчаться все быстрее и с каждым шагом набирает мощь, ее острые, черные когти мертвой хваткой вцепились в душу, они душат сознание и разрывают в клочья мозг, в котором беснуется лишь одна мысль: « Бежать, бежать, бежать».

Ликование и восторг сменяет ужас, черный всеобъемлющий ужас. Эйфория прошла, уступив место безысходному, убивающему страху. От него невозможно освободиться. Черной тучей отчаяния он заполнил все сущность, он альфа и омега, он начало и конец и не было жизни до него и не будет после, и нет конца этой пытке и ноги несут и несут неведомо куда обуянное темным огнем тело.

Это продолжается долго, неимоверно долго. Тело уже не в силах бежать. От безысходности оно начинает метаться, кататься по влажной от росы траве, скрести ногтями кору деревьев, камни, собственное, потерявшее человеческое обличье лицо. Наконец лишенное всяческих сил оно падает ниц и корчится в судорогах, продолжаемое терзаться изнутри достигшей апогея чудовищной силой, и ничто на свете не может остановить эти мучения.

Но вот луна скрывается за вершинами гор, и восток зажигает алое пламя рассвета. Восходник резким порывом разгоняет ночные наваждения и расчищает дорогу предвестнику солнечного луча — Белому Свету. На белоснежном жеребце он скачет в небесах, его светлые кудри развивает набирающий силу утренний ветер, меч сверкает яркими отблесками зари и, завидев его, ночь отступает, забирая с собой своих зловещих приспешников. Они уходят медленно и неохотно, но неотвратимо, ибо не в силах сопротивляться восходящему солнцу. Наступает утро и оно несет с собой надежду.