[b]Большое турецкое приключение. В конце 1992 года я оказался в Стамбуле. Волей судьбы мне пришлось остаться там, без средств, к существованию, на долгих четыре месяца.

Оглавление
1. В Турции проездом.
2. Я остаюсь в Стамбуле.
3. Бывший советский, — бомж на улицах Стамбула.
4. Путь к успеху.

В Турции проездом.

Наступили девяностые годы.
“ Дурак ничего не делает, Лентяй делает все, чтобы ничего не делать, Умный делает все, чтобы что-то делать, Мастер делает, то, что хочет, Бог делает все, чтобы всем было что делать. Роли есть, они известны. Выбирай, что нравится. Можно? Да есть такое слово. Можешь быть любым. Если ничего не выберешь, будешь тем, за кого выбор сделают другие. Вот так все просто и все сложно”.
Я стал частным предпринимателем и бросил работать на “дядю”. Создал кооператив, содержал шиноремонтную мастерскую. В те времена их по городу было мало, а моя мастерская располагалась почти на окраине. Спальные районы, дачи, выезд на меж городскую трассу - Москва-Симферополь. Работы много. Почти каждый день зарплата сталевара. Появилось много денег, и я стал, как многие ездить за границу, вывозить народное добро. Несколько раз съездил в Польшу и Чехословакию, понравилось, и я решился на поездку в те времена экзотическую Турцию.
Заканчивался 1992 год. Одна туристическая фирма предлагала поездку перед самым Новым годом по маршруту – Польша – Румыния – Болгария - Турция. Какой товар с собой брать? Информацию собрать негде и я, ориентируясь на Польшу, набрал всяких метчиков, сверл и подшипников, посуды, и что-то еще, сейчас уже не помню.
Выехали пятнадцатого декабря, с таким условием, что на праздники мы уже будем дома. Контингент в автобусе собрался разнообразный, но сразу стало понятно, что для большинства из них основная цель, это приезд именно в Турцию. Несколько девушек и парней ехали совсем без товара на продажу, другие везли только по несколько пылесосов. Тогда в стране ценились пылесосы “Ракетf” — нашего местного завода. Только я и еще человек пять были загружены всяким хламом.
В те времена, при пересечении любой границы, нужно было выносить товар, его проверяли - всегда выкладывалось из сумок все. Наш автобус не проверяли. Саша — представитель туристической фирмы в нашей группе, шел к таможенникам, договаривался, затем у всех нас собирал определенную сумму денег и мы, уплатив, переезжали границу.
В Польше всего были два дня на двух небольших рынках. Выходили торговать лишь несколько человек, остальные или гуляли в городе, или бухали в гостиницах и на дискотеках. Продал я там лишь то, что я и раньше сюда привозил, остальное не шло. То же самое произошло и в других странах.
Основная часть нашей группы все больше настаивала на том, чтобы быстрее попасть в Турцию, чтобы там было у них больше времени на покупки. Мне тогда это уже не нравилось, переезды через границы выбирали много денег, а я ведь не рассчитывал на такие расходы. Денег почти не оставалось. Единственная надежда оставалась на Турцию, ведь у меня еще оставалась огромная сумка различных инструментов, которые я знал по предыдущим поездкам, везде ценились.
Вот и Турция! Мечта любого человека из бывшего СССР, побывать здесь, в городе Стамбуле, бывшей столице, великой Византийской Империи. Все знают, что этот многомиллионный город расположен на двух материках, основное население это турки, что сейчас здесь можно дешево купить кожаные куртки и еще что — либо из вещей. Лично я ехал за курткой для жены и красивыми вещами для моих мальчиков. Вот и все мои на то время познания о Стамбуле. Интернета еще не было, а специальную справочную литературу я не изучал, да и вряд ли кто специально к этой поездке готовился.
Привезли нас на рынок, небольшой такой, но разного товара там было много. Восточный базар. Турки толпами бродят вокруг, галдят на своем языке, видно, что торгуются с продавцами. Мы выложили прямо на тротуарную плитку свой товар. Все крупное можно выложить, а вот, что мне делать со всей мелочью — сверла, метчики и всякое такое из этого же ассортимента. Положил я несколько коробочек с подшипниками и фрезами, если спросят, покажу остальное. У меня этого добра полная сумка. Стою — торгую.
Выспросил у соседей, как называть цену. Значит счет — бир, ики, уч, порт, беш — это счет до пяти, затем добавляешь слово доллар, или можно на пальцах показывать, оказывается турки сообразительные, в торговле разбираются. Подходили, что-то покупали, но в основном твердили — чок, чок — это на местном языке обозначает, дорого. Если соглашались, говорили — таммом, что значит, хорошо.
Да восток — есть восток. Когда я первый раз услышал пение муэдзинов из местных мечетей, только тогда начал обращать внимание, что их здесь поблизости много. И на каждом минарете подвешены огромные громкоговорители, и вся окрестность наполнялась только этим пением. Красиво, и непривычно. Муэдзин выходит на балкон минарета, читает нараспев арабские стихи, призывающие к молитве. Я позже узнал перевод этих молитв на русский язык. «Аллах велик! Иного бога нет! И возвестил об этом Магомет. Вставайте на молитву, спешите же к спасению. Намаз полезней сна». Стихи повторяются несколько раз и заканчиваются словами: «Нет иного бога, кроме Аллаха».
Конец декабря, темнеет рано. Вскоре народ на рынке начал расходиться. К моим соседям с пылесосами, в течение дня подходили, видимо знакомые турки и они, забрав товар, уходили. Одну женщину уговорили пойти в магазин и обменять ее товар на кожу, у нее тоже, как у меня было две сумки, но легкие, так как она сама с ними управлялась. Увели ее болгары, как оказалось, их здесь работает много, они ей сказали, что работают в большом кожаном магазине. Мой товар их не привлек, но затем один мне предложил за всё, аж пятьдесят долларов!!! Я естественно не согласился. Что такое пятьдесят долларов даже жене на куртку не потянет.
Уже стемнело. Было прохладно, моросил небольшой дождик, но по времени было еще рано до приезда за нами автобуса. Собрав, непроданные вещи, и оставив их под присмотр женщинам, которые сидели на своих сумках оживленно беседовали. Мне кажется, не переставая с момента нашего отъезда из родного города. Я пошел прогуляться.
Хотелось перекусить. Вокруг бродило много продавцов с всякими сладостями, жареными каштанами. Подходили и предлагали чай турки, которые на плече носили длинный похожий на термос разукрашенный чайник, наливая его через плечо в чашки — но где они их мыли?
Это все не то. Меня манил небольшой освещенный скверик, с толпой находящегося там народа. Оттуда веяло разнообразными вкусными запахами. В два ряда здесь стояли тележки на трех больших колесах. На каждой такой тележке располагался небольшой агрегат, подогревающий пищу от углей, а большая часть из них работала на газу. И вот на них жарилось, парилось или подогревалось разнообразие турецкой кухни. Чего тут только не было. Жарилась разнообразная рыба, крабы. Мясо кусочками, на палочках, порезанное кольцами — все видимо баранина, наверное, у меня дома уже б текли слюнки. Но здесь в Турции — я вспомнил слова знаменитого артиста Миронова — из фильма «Бриллиантовая рука» — <<руссишь туриста, облик морали>>. Я бродил между рядами, не зная языка — пытался присмотреться, сколько денег дают за тот или иной деликатес. Освещение не давало возможности рассмотреть, а если приближался вплотную, приглядываясь, на меня недовольно косились. Пойди знай, что у них на уме. Вытащит ятаган — отсечет мою головушку, вот и закончится мой вояж на Восток! Наконец, я решился. Подойдя к одному из торговцев жареной рыбой, я спросил на турецком языке — кач пара — так меня турки спрашивали о стоимости моего товара. Он назвал цену, я не понял ничего из его слов, и ответил ему — чок, что на турейком обозначает много или дорого. Продавец недовольно махнул рукой, мол — уходи жадина. Я отошел. Кушать хотелось.
И зачем я сюда пришел расстраиваться! Рядом о железную крышку одной из печек звякнула монетка. Рядом стоящий турок получил за это большую одноразовую тарелку, наполненную рисом, кусок куриной ножки, посыпанные зеленью и перцем. Я подошел и, указывая на пищу турка, показал один палец. Получив в руки такую же порцию, я достал из кармана несколько монеток, не протягивая близко к нему деньги, раскрыл ладонь. Присмотрелся уже, - так делали все турки. Торговец выудил из этой кучки одну монетку и начал обслуживать следующего клиента. Я отошел в сторону. За такую кучу еды, всего одну монетку похожую на наши пятьдесят копеек?! А я - то думал, что такие деньги здесь ничего не стоят.
Быстро пришлось кушать эту пищу, я увидел, что пришел наш автобус, началась посадка. Люди снимали большие тюки с тележек, на которых турки привези им товар. Все грузилось в открытые с двух сторон люки автобуса. Кожа, джинсы, ковры. И угораздило же меня поехать в Турцию с этой компанией! Вот почему они платили на границах такие деньги. Они не желали долго простаивать. С поездки они окупят все несколько раз. А я - лох, попался как малый ребенок. Мое настроение, которого и так не было от сегодняшней торговли, совсем пропало. Нет! Зависти не было, я давно уже отучился завидовать. Я злился на себя! Ведь дома ждут подарки с Востока, а у меня даже плохенькую курточку жене купить не за что, не говоря уже о моих сыновьях и родителях. Тоже мне еще папаша, бизнесмен недоученный! Как я им в глаза буду смотреть по приезде домой?
Приехали в гостиницу. Не очень большое здание, всего в три этажа. Из аккуратного холла на верхние этажи вела металлическая винтовая лестница. Распределили комнаты — мои апартаменты, располагались на третьем этаже. Как я туда потащу свою тяжеленную сумку? Все разошлись по своим комнатам — в этой поездке каждый был сам за себя. Подошел молодой турок и на ломанном русском языке предложил поместить сумку в сейф. Это меня приятно удивило, все же и здесь есть цивилизация. Сейф, как оказалось, это небольшой шкаф с дверцами, на каждой весит замок. Открыв одну из дверок, он поставил туда мою сумку, запер, а мне протянул ключ. Кеч — сколько стоит, спросил я по-турецки. Он удивился и начал, что-то говорить, я его не понимал и он, сказал на русском, что этот сервис ничего не стоит. Я все же дал ему один доллар и поднялся на свой этаж.
Третий этаж имел такую же планировку, что первый и второй. Небольшой холл с телевизором на тумбочке, журнальный столик и четыре кресла вокруг него. В креслах сидели оптовики с моего автобуса и, что-то обсуждали. Увидев меня, замолчали.
Я прошел в свой номер. Довольно таки уютно. Красивые обои, пол, покрытый какой-то плиткой, четыре кровати вдоль стен. Гардина и шторы закрывали окно. Но прохладно. Батарей и труб отопления не наблюдалось, а на свежем воздухе было градусов десять. Моя кровать располагалась у окна. Правильно, я же последним пришел. На кровати, что у самого входа, извивался в ломках один из моих попутчиков. Он как-то рассказывал, что специально поехал в это турне для отвыкания от наркотиков. Сомневаюсь, вряд ли он удержится. Вторым был противный тип, вечно, недовольный, он всегда портил настроение всей группе. Наверное, кто-то не выдержит и даст ему по голове, но, не я - мне конфликты не нравятся. Третьим был оптовик, который купил пять десятков ковров. Все молчали, каждый был занят своими мыслями.
Я улегся на кровать не, раздеваясь. Довольно таки мягко. Да… Мыслей много, все очень плохие. Что мне теперь делать?
В дверь постучались. Заглянул молодой парень, один из оптовиков, и предложил пойти в ресторан. Согласился только ковровый торговец. Какой ресторан! Тут вообще жить не хочется, после такого поражения! Вскоре ушел и бурчащий вечно мужик, которого женщины в качестве защитника, пригласили на дискотеку. Спать не хотелось, а наблюдать за извивающимся парнем мне как-то не было желания.
Первый раз в Стамбуле, послезавтра уезжаем, когда теперь приеду сюда — неизвестно, пойду, пройдусь по вечернему городу. Дождик перестал моросить, и на улице было много народа. Все шли только в одну сторону, это меня заинтересовало, пошёл и я туда же. Извилистая, узкая улочка вскоре оборвалась, внезапно переходя в широкий проспект, ярко освещенный уличными фонарями.
Боже! Такого я не видел даже по телевизору. Весь проспект состоял из небольших кафе, магазинчиков с всякими деликатесами и ресторанчиков, откуда доносилась завораживающая турецкая музыка. Я посмотрел в одно из окон. Красивая турчанка исполняла танец живота. В ресторанчике было полно мужчин — и ни одной женщины. Интересные эти турки — сами развлекаются, а где же их жены? Мне не верится, что все они холостяки, тем более что многие из них были явно старше сорока лет. Я стоял и заворожено смотрел. Из дверей ресторанчика выбежал молодой турок и стал приглашать меня в ресторан, ухватив за локоть и что-то быстро говоря. Я вежливо высвободил свою руку, но ему, наверное, было больно, и он недовольно отстал. Вот такая у них работа, местных зазывал. Так в Турции называют людей, которые только тем и занимаются, что затягивают клиентов и за это им хозяин магазина или ресторана платит комиссионные деньги.
Я брел по улице и рассматривал витрины. Почти во всех красовались шкафы с отделениями, в которых были выставлены разнообразные кушанья, некоторые витрины составляли сплошной гриль, в котором жарились курицы по цене, как было написано — по пять долларов, снова по нашим меркам не очень дорого, питание оказывается, у них дешевое. Может и получают они гроши? Мне кушать не хотелось, а вот в одни двери я зашел. Это пивной бар. Я пиво люблю и поэтому в любой стране стараюсь попробовать местные сорта. Один бокал — один доллар, пиво прекрасное, почти как наше жигулевское, но все — же вкуснее. К пиву, за столик, у которого нужно стоять — в нагрузку поставили небольшую тарелочку с солеными орешками.
Здесь все курили, поэтому я тоже закурил, и, потягивая пиво, начал рассматривать немногих посетителей, спешить мне некуда. Тихо играла музыка, спокойно как-то стало на душе. О плохом своем положении не думалось. Звучала французская, итальянская, немецкая речь — но турецкой речи я не расслышал. Турки мусульмане, и алкоголь не принимают. За одним из столиков недалеко от меня, стояла компания немцев. Они с большим удовольствием пили пиво и весело беседовали. А как же! Я был в Германии, у них на родине пиво по три доллара за бокал, а такое, как здесь намного дороже, вот они и пользуются случаем напиться. Я, докурив сигарету, затушил ее в пепельнице. Мгновенно подбежал маленький турок, забрал пепельницу и вместо нее поставил чистую. Да…Их сервис, мне начинал нравиться.
Попробовав еще два сорта пива, я покинул это заведение. Пора возвращаться, уже скоро ночь. Я перешел на другую сторону и побрел в обратный путь. В одной из лавочек меня заинтересовала заставленная разными бутылками витрина, и я зашел посмотреть. Ничего особенного здесь не наблюдалось, все как везде. Меня интересовала турецкая водка. Поскольку правоверным мусульманам запрещено употреблять вино, как продукт брожения, его заменило «ракы» анисовая водка. Крепость ее составляет 45?. Подается ракы обычно на ужин в высоких стаканах пополам с водой, из-за чего напиток приобретает белый цвет. Второе название анисовой водки из-за этого свойства «львиное молоко». Турки никогда не употребляют ракы без закусок и салатов. Я ее сразу заметил, она на вид, похожа на разбавленное молоко.
Пять долларов бутылка для меня сейчас, эта цена немного кусалась, а попробовать очень хочется. Я обрадовался, когда увидел среди этой выставки алкоголя двухсот граммовую бутылочку этой водки по одному доллару. Как же эти турки считают — я удивился. Достал два доллара, показываю на маленькую бутылочку и показываю два пальца. Продавец оказался снова мужик. Здесь турецкие женщины, наверное, не работают в торговле. Он кивает мол, нет и показывает пять пальцев. Я тогда ничего не понял. Купил одну бутылку и небольшую баночку неизвестного мне фрукта, я вышел из магазина. Видимо в этой стране, своего рода борьба с алкоголиками, чтоб не напивались.
В гостинице мне ни с кем пить не хотелось, и я, зайдя в ближайший проулок, приговорил бутылочку водки прямо из горлышка. Напиток на вкус необычен, но с горла меня уже никто в жизни эту водку пить не заставит. Сделав глоток из баночки с соком, чтобы запить, я ее вообще выкинул — что за вкус, разве такое пить можно?
Еще побродив немного и надышавшись морского воздуха, я возвратился в гостиницу. Поднявшись на свой этаж, в кресле у телевизора увидел молодого негритоса. Он с увлечением смотрел турецкий боевик, меня тоже заинтересовало, но немного посмотрев, я почувствовал сильное желание завалиться спать. В комнате только валялся на своей кровати неудавшийся наркоман, больше никого. Все ещё гуляют!
Гуляет счастливый народ. А я завалился спать, видимо выпитый алкоголь уже полностью усвоился моим организмом. Утром меня разбудил голос муэдзина из мечети в шесть часов утра! Даже в здании он хорошо прослушивался, зовя мусульман на молитву. Все спали и я, решив из окна полюбоваться городом, раздвинул штору. Моему разочарованию я не смог придумать слов, в пяти сантиметрах от окна красовалась стена соседнего здания. Турецкие домовладельцы экономят каждый клочок земли. Спать не хотелось, уже проснувшись, у меня был план дальнейших действий. Сегодня последний день в Турции. Дома у меня деньги были, здесь мне понравилось. Нужно сегодня, как можно больше выведать информации об особенностях местной торговли, чтобы в следующий приезд не оказаться в таком же положении, как теперь. Мои инструменты никто не спрашивал, значит продать их нет ни одного шанса кроме, как отдать вчерашнему болгарину, хоть за, что-то. А болгарин сегодня приедет за теми двумя разговорчивыми тетками, вот и я за ними увяжусь и посмотрю, как проходит процесс обмена. Отдам свое, а затем посмотрим. После завтрака я договорился с тетками, помог им снести вещи на первый этаж. Подъехало оранжевого цвета такси, болгарин, его звали Мусса, сказал, что мой металл им не нужен на обмен. Пришлось его оставить, и мы поехали.
Ехали не долго, но это были настоящие гонки с препятствиями. Местные таксисты, обгоняя друг друга, соревновались в скорости. Мы свернули в один из проулков. Целый ряд зданий с магазинами. Возле одного из них мы остановились, выбежали люди и, схватив сумки, помчались внутрь. В здании на каждом этаже располагалось по несколько бутиков с различными товарами. Нас пригласили в один из них. Небольшой магазинчик с несколькими рядами вешалок, наполненных самыми разнообразными кожаными куртками. Усадив нас на кресла, хозяин бутика по имени Мурат, болгарин по национальности, предложил нам чаю. Пока мы пили, он, спросив разрешения, бегло осматривал товар, предлагаемый женщинами.
— Хороший товар, через некоторое время сказал он — можете выбирать, что вам нравиться. Женщинам второй раз говорить не пришлось, и они воодушевленные таким к ним отношением и гостеприимством, начали выбирать и примеривать. Я, молча, наблюдал за ними, допивая вторую чашечку чая, который оказался очень вкусным. Мурат подсел ко мне, и мы познакомились. Он унаследовал от своего отца этот бизнес, в настоящее время достаточно прибыльный, из-за хлынувшего потока русских челноков.
— Вик” т ор, а ты почему ничего себе не выбираешь, спросил он, ведь у меня неплохая кожа, и я тебе выберу самое лучшее.
Время еще позволяло, и я рассказал ему о моей убыточной поездке.
- Да.…Не повезло тебе — сказал он. Хочешь пива? — доставая из холодильника баночку, — предложил он мне.
Приступили к торгам. Доставалась из сумки вещь, продавщица называла цену, Мурат называл свою, на много меньшую запрашиваемой. Торговались за каждый доллар. Вот она — восточная торговля, я сидел, пил пиво и удивлялся терпению обеих сторон. Вскоре все закончилось полной продажей товара, женщины, доплатив, забрали только половину из того, что отобрали. Мне все стало ясно — обманывают нашего брата. Сюда нужно ехать только с деньгами, наш товар здесь никому не нужен. Я допил пиво и собрался пойти побродить по этажам и осмотреться. У выхода меня задержал голос Мурата.
— Виктор, ты не уходи — мне нужно еще с тобой переговорить, я кивнул.
Во всех бутиках, ко мне обращались продавцы и предлагали на ломанном русском свои товары. Чего здесь только не продавалось, у меня, на Родине, магазинов с таким изобилием товара насчитать можно лишь единицы. Вернувшись в магазин Мурата, я увидел, что мои попутчицы уже ушли, не дождавшись. Здесь мне снова предложили чай, и началась беседа ни о чем. Я украдкой посмотрел на часы — до отправления автобуса еще часов пять, а мне хотелось еще посетить Золотой Базар. Мурат заметил, и предложил.
— Виктор, оставайся в Стамбуле, работать у меня. Не так давно один парень из России у нас работал, и недавно уехал домой с хорошими деньгами. Ты будешь продавать товар, который я меняю у ваших челноков, а заодно приводить таких же сюда. От каждой продажи, я стану выплачивать тебе небольшие комиссионные, плюс пиво и чай бесплатно.
Пообещав подумать, я, спросив как мне найти свою гостиницу, распрощался.
В Золотом Базаре, бродя по его улицам, и присматривая, что смогу купить для своей семьи, я понял, что на мои оставшиеся деньги почти ничего.
Предложение Мурата о работе, все больше и больше соблазняло меня. Перспектива неплохо заработать и приехать через время домой, с сумками, полными этих заморских вещей, определила мои дальнейшие действия. Конечно, рискованно оставаться здесь, не зная языка, в чужой стране, без всякой поддержки.
Я остаюсь в Стамбуле. Часть вторая
Когда я подошел к гостинице, там уже грузились в автобус мои товарищи. Все суетились и забивали грузовые люки купленным товаром. Места для всего не хватало, и они грызлись между собой. В стороне от этой толчеи стоял мой сосед наркоман, его звали Сережа и еще один парень из нашей компании, наверно немного старше меня. Они оставались. Сережа не смог до Нового года здесь попасть к источнику, чтобы вылечиться от наркомании, а Коля, так звали другого, хотел прорваться на Кипр и работать там на уборке фруктов, но, как и я, он остался без необходимых для этого денег. Кроме нас еще оставался Саша — наш руководитель группы и четыре девчонки, с которыми он постоянно где-то бродил в городе.
Автобус отъезжал, а вместе с ним и последняя связь с Родиной. С одной из женщин, которым я помогал у Мурата, поехала домой записка, в которой я написал жене, что мне предложили здесь поработать. За пять долларов Наталья, так звали женщину, пообещала дома положить письмо в конверт и отправить по указанному мной адресу.
До Нового года оставалось два дня. Стоимость проживания в гостинице позволяла оставаться здесь некоторое время, и я решил эти дни потратить на изучение Стамбула. Достопримечательностей много, мне очень понравилась — Голубая мечеть, крепость и пролив Босфор. Огромные пробоины в крепостной стене, следы от ядер Запорожцев, мою душу наполнили гордостью за своих предков.
Я не собираюсь подробно их описывать. В настоящее время, когда я пишу эти строки, о Стамбуле написаны сотни статей. Поразило большое количество бомжей в самом центре города возле мечетей и в парках. Я видел на центральном проспекте труп одного из них, возле него стоял солдат с винтовкой. Лишь поздно, вечером, когда появились машины, вывозящие мусор, покойника закинули в одну из них. Праздничного настроения на улицах не наблюдалось, и я пошел в гостиницу.
Мы все, оставшиеся в Стамбуле, решили вместе встретить Новый год. Я, Сережа, Коля и руководитель группы Саша, вместе со своей женой Леной, а также Альбина, Яна и Света. Выпили шампанское, каждый думал о своем. Но постепенно разговор стал оживленным, особенно после того, как Саша признался, что туристическая фирма, которая нас отправляла, закрывалась, и нас просто решили напоследок, <<кинуть>>, поэтому с нас выкачивали на границах много денег и почти не кормили. Что касается девочек, то они все проститутки и Саша помогает им заработать. Обидная, горькая правда, из уст нашего руководителя сильно обидела. Коля не выдержал и немного потыкал Сашу в нос. Подняла шум Сашина жена, остальные девочки пытались ее успокоить. Через некоторое время, когда Саша пошел умываться, на этаж поднялось два полицейских. Они, молча, присели на кресла в стороне от нас. Администрация гостиницы вызвала, чтобы русские по спокойней себя вели.
Праздник не удался. У меня даже в мыслях никогда не проявлялось, что мне придется встречать Новый 1993 год в Стамбуле, с четырьмя проститутками, сутенером, наркоманом и ненормальным человеком, у которого чешутся руки набить кому-то по лицу. И все это еще в присутствии двух крепких, турецких полицейских, которые не желали с нами выпить. Вернулся Саша. Мы, молча, без тостов, продолжали пить — не пропадать же добру!
На следующее утро, Саша сбежал, девочки остались. Коля с Сережей решили помочь им и себе, конечно, заработать денег. Я, сославшись на то, что мне нужно идти на новую работу, ушел в город. А, что мне оставалось делать. Я не собирался заниматься сутенерством, ведь привык всегда самостоятельно зарабатывать деньги, стараясь по возможности избегать привлечения чужого труда ради своей наживы.
По крутой улочке, поднялся к проспекту в районе Аксарая. Это один из главных районов, в котором располагалось множество магазинов, а том числе и магазин Мурата. К моему огорчению, все двери магазинов оказались закрыты, лишь в окнах красовался предлагаемый к продаже товар. 1 Января — и здесь оказался праздничным.

Рамазан (Рамадан) — священный месяц (мусульманский пост). В это время правоверные мусульмане с рассвета до вечерней молитвы должны воздерживаться от еды, питья и вдыхания благовоний. В это время некоторые рестораны закрыты до заката, а в консервативных провинциальных городах считается дурным тоном (даже для не мусульманина) есть, пить и курить на виду у всех до вечерней молитвы (когда муэдзин прокричит призыв к молитве с минарета).
На улице никого не наблюдалось. В Турции проживает множество народов и не все из них мусульмане. В одном из кафе, до отказа забитом народом, как было видно и слышно, в основном это были болгары, армяне и выходцы с других стран. Там царило оживление. Народ пил чай и азартно играл в нарды. Нарды — прекрасная игра, я люблю в неё играть, но не сунусь — же я в это кафе с предложением поиграть. Неизвестно, подо что они играют. Это не мой праздник, и я снова пошел обследовать ближайшие улицы, разведка всегда являлась залогом успеха, а он мне сейчас ох как нужен.
Вечерами в гостинице я не встречал своих товарищей, они видимо интенсивно зарабатывали деньги, а я целыми днями бродил по городу или смотрел телевизор. Языка не знал, но боевики и музыка мне нравились и так. Только 4 Января на улицу с гостиницами, где я жил, начали заезжать автобусы с вновь прибывающими туристами из России. Все ясно — завтра начнется торговля, и я в ней должен принять деятельное участие, выиграю или потерплю полное фиаско, что мне принесет Фортуна, знает только Создатель.
Я наблюдал за приезжими туристами. Большинство из них чувствовали себя уверенно, не первый раз приезжают, значит это оптовики, они меня не интересуют. Лишь немногие, выйдя из автобуса, с интересом все вокруг рассматривали, восхищались голосами муэдзинов с мечетей и с захватом обсуждали местных торгашей различными сладостями и чаем, которых сейчас здесь насчитывалось десятками. Вот именно эти туристы и являются моими потенциальными клиентами и невольными помощниками в моем нелегком деле. Подойдя к некоторым из них, попытался познакомиться и предложить свои услуги и помощь в продаже их товара. Но представители гостиниц, в которые въезжали туристы вежливо меня отстраняли, видимо поняв, чего я хочу добиться. Оказывается посторонним, а тем более зазывалам здесь даже запрещено заходить в гостиницу, если ты там не живешь.
Все это меня озадачило, что же делать? Как я буду искать клиентов? На следующее утро, я пошел на рынок, где сам в начале торговал. Русских продавцов, которых здесь оказалось очень мало, уже обрабатывали местные зазывалы. Конкуренция между ними ощущалась и была видна с первого взгляда. На двух других рынках, которые я нашел во время моих разведок по этому району, то же самое. Целый день потратил я на поиск клиентов, но безрезультатно. К Мурату идти не с чем.
Проходили дни в бесплодных поисках, но с мертвой точки так ничего у меня не сдвинулось. Меня либо грубо оттесняли местные, либо наши туристы не желали мне довериться. Однажды, вечером, придя в гостиницу, я застал моих товарищей за сборами. Они спешно покидали гостиницу, и даже этот район. Из их слов я понял, что они наткнулись на казахов, учащихся местного Университета, и те пожелали забрать девушек себе. Произошла драка, Коля снова проявил себя, и теперь они все вынуждены податься в бега.
Вот теперь, я точно оставался один, Благо, местный управляющий гостиницей, заинтересовавшись моим товаром, отобрал из них десять упаковок подшипников. Одни сутки — одна упаковка. Меня это вполне устраивало, как я понял потом, его, тем более. Все же, видимо, где-то и мой товар принимают. Столько бродил по Стамбулу, но пока еще не нашел. Зато я нашел отличный рынок, называется Египетский. Это рынок всевозможных специй. Основной ассортимент составляют турецкие сладости, а также пряности, травы, специи, сухофрукты, кофе, наборы с разными чаями. Кроме этого различные орехи, фисташки и миндаль, фундук, курага, изюм, кокосы, но самое главное то, что здесь все позволяется бесплатно пробовать. Вот сюда я и ходил каждое утро завтракать. Провожу дегустацию, пока наемся, покупать никто не заставляет. Несколько раз проведывал Мурата и рассказывал ему о своих неудачных попытках заманить клиентов. Он слушал, давал советы, иногда угощал пивом, но я понял, что мои финансовые проблемы его не интересуют. В Турции каждый сам за себя.
Здесь, у Мурата, подрабатывал один мальчишка. Возраста, как и мой старший сын — лет четырнадцати. Звали его — Бикин, шустрый, веселый. Он приносил клиентам чай, убирал в магазине, выполнял мелкие различные поручения и крутился целый день, как заведенный. Вот он, ребенок еще, хоть немного меня поддерживал, и иногда подсядет ко мне и сочувственно спрашивает.
— Ну, что Виктор ты такой грустный, подними нос, все будет хорошо, увидишь ты еще своих сыновей.
То, что я вернусь домой, я нисколько не сомневался, выкарабкаюсь. Но время! Для того чтобы свободно находиться в Турции, необходимо по истечении месяца, покинуть ее территорию, затем наклеив на таможне в паспорте новую марку, тебе снова разрешается месяц проживания здесь. Это стоит десять долларов. У меня таких денег сейчас не было.
Завтра десятый день проживания за мои подшипники, больше хозяин гостиницы брать не хотел. Я завтра выселяюсь.